Естественно, я не ожидала ничего чересчур впечатляющего. Мне было ясно, что рабочие места агентов ФБР, которые показывают в сериалах, – плод воображения сценаристов. Но мой отдел, даже если не судить его строго, был весь заплесневелый, с дырявым ковровым покрытием, пятнами на потолке и гниловатым запахом, витающим в воздухе. Всю свою взрослую жизнь я работала в офисах без окон, и этот подвал в ФБР не стал исключением.
Пройдя мимо охранников в синих куртках с желтыми буквами ФБР на спинах, мы оказались возле неприметного серого шкафчика, где, по словам Рона, хранились черепа. Простите? Я знала, что ФБР делает разные крутые вещи, но черепа в шкафу? Это было потрясающе!
– Хм… а сколько все-таки тут черепов? – спросила я.
– Кто знает, – пожал плечами Рон. – Иногда мы получаем в год два-три для лицевой аппроксимации. Обычно это из дел с неопознанными жертвами, как правило с убийств, и мы сотрудничаем с антропологами из Смитсоновского института, чтобы создавать их. Можешь сходить на тренинг по аппроксимации, если захочешь.
Конечно я хотела! Кто вообще откажется пощупать череп? Это казалось мне нереальным. Я никогда не видела настоящего человеческого черепа вне музея, а теперь мне предстояло работать с ними, прикасаться руками, и я была в полном восторге.
Потом Рон остановился перед стеной с рисунками. Все это были составные портреты – холодные, дерзкие лица людей, подозреваемых в самых тяжких преступлениях, какие можно представить. Я видела такие портреты, или фотороботы, по телевизору и в новостях, и больше всего мне запомнился Тимоти Маквей, террорист из Оклахома-Сити. «Один из художников моего отдела нарисовал этот набросок!» – кричал мой мозг.
Рон продолжал экскурсию, показывая на диаграммы схем отмывания денег и контуры тел на планах квартир. Он объяснил, что трехмерные иллюстрации тел с ножевыми ранениями создаются для того, чтобы не предъявлять присяжным подлинные фотографии с места преступления, на которых бывает сложно что-то понять, да к тому же адвокат защиты может предъявить возражения: они, мол, слишком кровавые. Судебному художнику нужно не только уметь обращаться с компьютером – ему не помешает и крепкий желудок.
Рон познакомил меня с ГЭРИ МОРГАНОМ, которому предстояло стать моим непосредственным начальником. Поначалу Гэри показался мне очень грозным, однако вскоре выяснилось, что это самый славный парень во вселенной с целым арсеналом военных историй – именно тот человек, с которым хочется оказаться в баре аэропорта, когда твой рейс откладывают уже в который раз. К моменту, как ты все-таки поднимаешься на борт, ты успеваешь забыть, что злился.
У него было едкое чувство юмора, которое очень мне нравилось. Это необходимое условие выживания, если у тебя большая семья, и особенно оно ценно в армии и в правоохранительных органах. И там и там служат практически одни только мужчины, и добродушное подшучивание