И иней лежит на траве.
Деревьев замерзшие позы
Плывут мимо дивных бровей.
Проплыли деревья в молчанье,
Качнулась седая трава.
Росы и тумана венчанья.
Не просит моя голова.
А может быть это и прелесть
Пройти, будто два корабля.
И мысли у нас серебрились,
Как первый из инея плен.
Лампа
Склонилась лампа надо мной.
Металл светился золотисто,
И с деревянной темнотой
Стекло соседствовало чисто.
Рука держала предо мной
Страницы мудрого поэта,
И чем поэт писал сильней,
Тем больше загоралось света.
Не удержалась вдруг рука:
Взяла тетрадь, взяла чернила,
Но мысль о лампе так легка,
Что лампа вовсе не светила.
Мне привезли перо жар птицы.
Оно над зеркалом царит,
В нем отражаюсь я царицей,
Когда та лампа не горит.
Вдруг загорелась: лоб, как мрамор,
Сиял величественно взгляд,
Перо служило вместо рамы.
Да, с лампой все пошло на лад.
Склонилась лампа надо мной.
Металл светился золотисто.
И с деревянной темнотой
Стекло соседствовало чисто.
В изголовье осени
Божественно свеченье небосклона
На увяданье лиственных пород,
На «Здравствуйте» и редкие поклоны,
На весь московский человечий род.
Уже замерзли стекла на машинах,
Вцепился иней, закрывая свет.
Домов, неугомонные вершины,
В антеннах посылают свой привет.
Привет и ты, родное Подмосковье:
Холодный воздух, солнце и леса,
Где Осень положила в изголовье
Златые, голубые чудеса.
Голубизна небес и водных гладей
Среди безбрежной лесополосы…
Здесь люди все прошли, по каждой пяди,
По каждой пряди лиственной косы.
На берегах реки лежат равнины,
А в изголовье осени леса,
Летают среди золота машины,
Где есть асфальта – лента, полоса.
Осенний бал
Осенний бал у золушки в разгаре,
Златое платье вьется до земли,
Она на берегу в хмельном угаре
Среди своей взыскательной семьи.
Она в восторге смотрит на дворецких,
Немеет перед зеркалом пруда,
Она открыла ненароком дверцу,
Где будто не бывала никогда.
А ведь все те же, те же горизонты,
Да и деревья те, что рядом с ней.
Пятнадцать дней ей золотиться солнцем,
Но в царской роли – многое видней.
И рядом Он, иголками покрытый.
Он просто пихта в осени потерь.
Для золушки на солнце Он открытый,
Открыта ненароком счастья дверь.
И потерять