Внутренний собеседник. В определенном возрасте в сознании человека происходит разделение и появляется наблюдатель или собеседник для внутреннего диалога. Сильно повезло, если этот тип внутри – хороший парень, с ним под силу великие дела. Но обычно это необученный нытик и неумный советчик, загоняющий человека в депрессию.
Внутренняя жизнь. В Англии – и вообще в северных странах – в людях ощущается некая тоска, и я никак не мог понять, откуда она берется, ведь у людей все базовые потребности решены на самом качественном уровне. Как это настроение проявляется? Во время общения, пока совершается какая-либо деятельность, присутствует в людях некая живость, но, как только разговор или деятельность останавливаются, возникает пауза, тогда у людей радость сходит с лица, и на ее месте возникает задумчивая тоскливость. Это видно на фотографиях, когда люди не позируют. Наверное, поэтому «Сони» в своих фотокамерах разработала функцию «Смайл детекшн» (определение улыбки).
Однажды у ИнайятХаная нашел место, где он говорит о некой «внутренней жизни»: «Есть один аспект жизни, который известен нам, – наша повседневная жизнь, в которой мы сознаем все, что делаем, и этот аспект может быть назван внешней жизнью. Существует другая часть нашей жизни, которую мы очень часто не сознаем, и ее можно назвать внутренней жизнью. Жить без внутренней жизни подобно тому, как существовать без руки, или ноги, или глаза, или уха, но даже это не может проиллюстрировать понятие внутренней жизни.
Причина в том, что внутренняя жизнь более величественна и благородна – и гораздо более могущественна, чем внешняя жизнь. Человек придает большую важность внешней жизни, поскольку вовлечен в нее с утра до вечера и не осознает другой аспект. Таким образом, для человека имеет значение то, что случается с ним в его внешней жизни, и занятия внешней жизни держат его до того вовлеченным, что у него с трудом находится момент подумать о жизни внутренней. Поэтому радость человека, ощутившего в себе внутреннюю жизнь, несравнимо больше, чем радости обычного человека, живущего, подобно пленнику, в своем смертном теле. И все же внутренняя жизнь не обязательно требует от человека особого образа жизни, или аскезы, или религиозного послушания. Занятие его во внешней жизни не имеет значения, ибо живущий внутренней жизнью проживает ее всю. Человек всегда ищет духовного человека среди религиозных людей, или среди тех, кого он называет добрыми людьми, или же среди обладающих философским складом ума, однако такое суждение не всегда бывает верным. Человек может быть религиозным, даже философом, но ни религиозность, ни доброта – не залог опыта внутренней жизни»
В Индии же или в Китае эта внутренняя жизнь бурлит в каждом разносчике чая, в школьном учителе, в нищем, просящем подаяние. И бездуховность Запада, о которой любят у нас рассуждать, –