Воронин еще раз кивнул головой. Дубровская пыталась скрыть свой поздний визит к Алине. Ей ни за что не хотелось, чтобы ее фамилия фигурировала в записях бабы Поли. Это была прелюбопытная деталь.
– …В тот вечер она мне показалась подозрительной. Я не зря не хотела ее пропускать. Глаза у нее были стеклянные, руки тряслись. Видать, нервничала сильно. А бедняжка Алина словно предчувствовала свою смерть…
Воронин оторвался от своих дум.
– Почему вы так решили?
– А потому! – выпучила глаза баба Поля. – За несколько дней до убийства она попросила меня не пускать к ней никого без предварительного звонка.
– Она объяснила свою просьбу?
– Да, если это можно считать объяснением. «Жизнь, Полюшка, хорошая штука, и расставаться с ней у меня нет никакой охоты» – это единственное, чего я смогла от нее добиться.
– Так почему вы отнеслись к ее словам легкомысленно и пропустили Дубровскую?
– Звонила я! Только она не отвечала. Телефон, видать, отключила на ночь. Такое за ней водилось. А я, сказать по правде, представить себе не могла, чем обернется для нее визит этой адвокатессы!
Воронин ее прекрасно понимал. Действительно, трудно вообразить, что смерть иногда стучится в двери вовсе не в образе старухи с косой или мужчины с ножом. Она приходит в гости в ненастную ночь в облике молодой красивой девушки с мокрыми от дождя волосами…
Мать Алины на допросе держалась превосходно. Только по тому, как внезапно белели костяшки ее пальцев, сжимавших ремешок сумочки, можно было понять, что за внешней невозмутимостью скрывается кровоточащая рана. Единственная дочь была отрадой и гордостью родителей.
– Алиночка была редкой красавицей, – рассказывала мать.
В этом следователь Воронин мог убедиться сам. Цветные снимки девушки, приобщенные к материалам дела, казались выполненными с рекламных проспектов. Павловская обладала модельной внешностью и, без всяких сомнений, забрала бы на конкурсах красоты все главные призы. Вот только участвовать в подобных шоу ей не позволяло воспитание и дворянское происхождение. Она с гордостью несла славную фамилию предков, и обнажаться на потребу толпе было противно ее достоинству.
– Она была чрезвычайно начитана. У нее было много друзей…
– Среди них были молодые люди?
– Разумеется. Но я так полагаю, вас интересуют более близкие отношения? Извольте… Несколько лет она считалась невестой Андрея Мерцалова. Вам что-нибудь говорит это имя?
– Мерцалов… Мерцалов, – наморщил лоб следователь. – Постойте-ка, это не тот известный фармацевт… Таблетки там всякие, пилюли… Мистер Анальгин – так вроде окрестили его некоторые газеты?
– Примерно так, – слабая улыбка тронула губы Павловской. – Для меня он, конечно, просто Андрей. Андрюша. Сын наших самых близких друзей. Они с Алиной, можно сказать, выросли вместе. Как-то так сложилось, что мы с его родителями давно мечтали об