На экране старого планшета, стоявшего на столе, мигал символ в виде квадрата.
Не сообщение. Не оповещение. Просто квадрат. Без контекста. Без движения.
Он встал. Подошёл к окну. Посёлок лежал ровно. Как всегда – слишком ровно. Но в этот раз не было ни одного огонька. Ни в доме напротив, ни на улицах. И это было очень странно. Потому что люди в последнее время стали спать с включённым светом – боялись, что тьма снова будет говорить с ними.
Он взял куртку и фонарь. Пошёл босиком, чтобы не было слышно собственных шагов.
Во дворе что-то лежало. Квадратное. Он нагнулся. Это был кусок разбитого зеркала. А в нём не было отражения.
Максим резко выпрямился. И увидел на лавочке тётю Лиду. Ту самую, которая исчезла три дня назад, когда пошла за хлебом и не вернулась. Она смотрела на него с лёгкой улыбкой.
– Поздно возвращаешься, Макс, – произнесла она спокойно. – Но это ведь не сон, да?
– Где ты была?
– Здесь. Там. Повсюду. Ты же знаешь, мы теперь не в одном месте. Мы – как сеть. Распределены.
Он шагнул ближе.
– Кто «мы»?
– Те, кто уже не боится. Не держится за тело. Те, кто оставил старую версию.
– Ты не она.
– Нет. Но я в неё смотрю. И она – в меня.
Женщина встала и медленно исчезла за углом дома. Но шагов не было. Ни одного звука.
Он обернулся к окну. В зеркале снова отразилось нечто. Но уже не он. В отражении стоял человек в его одежде, с его глазами, но взгляд был иной. Глубже. Густой, как нефть. Не отражение – предварительное напоминание.
Он вернулся в дом и нашёл старый диктофон. Тот, на котором отец записывал свои воспоминания, когда начались сбои с речью. Последняя запись, как он помнил, была оборвана – просто шум. Теперь же лента сама включилась.
Из динамика раздался голос:
«Если ты это слышишь – ты всё ещё здесь.
Но "здесь" больше не место. Это – выбор.
И если ты вспомнишь, кто ты, она тебя не возьмёт.»
Потом – тишина. И за ней – шепот. Слишком близкий.
«…Но хочешь ли ты помнить?»
Под утро Максим пошёл в старую насосную станцию. Ольга уже была там. Она молча смотрела на огромный пульт, из которого медленно вытекал тёмный свет.
Он подошёл ближе. На полу лежала плёнка. Кинолента. На ней – кадры. Один за другим. Посёлок. Дом. Ольга. Он. И… Игорь. Снова и снова.
– Это монтаж, – сказал он.
– Это петля, – ответила она. – Повтор.
– Значит, её можно оборвать.
– Только если ты – готов исчезнуть.
Максим посмотрел на свои руки.
– А если я уже исчезаю?
Тогда плёнка загорелась. И в клубах дыма прозвучал первый настоящий крик.
Не цифровой. Не смоделированный. А живой.
И он понял: Порог пройден.
Теперь всё зависит от него.
Глава 1. Распад
Максим знал – следующая точка их маршрута не должна была существовать.
Но на карте, принесённой Ольгой, она была: «Узел Зеркала. Сектор 9-Б».
Анна когда-то говорила: «Если сеть захочет спрятаться, она сделает это в отражении. Там, где ты видишь себя – но не узнаёшь».
– Мы идём туда, – сказал Максим. – С этим нужно кончать.
Игорь молча заряжал обрез. Он не задавал вопросов. После подземелья в нём что-то изменилось. Ольга проверяла фляжки с зажигательной смесью. Они готовились к войне.
Путь к Сектору 9-Б лежал через старую школу-интернат. Её закрыли ещё в девяностых, поэтому здание было ветхим и обугленным после пожара, но сеть явно обосновалась там.
– Почему именно здесь? – спросила Ольга, глядя на выбитые окна.
– Школа – это память, – ответил Игорь. – А память – основа идентичности. Здесь легче всего менять «Я».
Они вошли.
Внутри стояла полная тишина как в музее. Пыль висела в воздухе. Но пол был чист. Слишком чист.
На стенах висели детские рисунки. Только дети на них были изображены без лиц.
Вдруг послышался непонятный звук. Затем топот и короткий, детский смех, но фальшивый.
– Они знают, что мы здесь, – сказал Максим и достал лом.
Из коридора вышла фигура. Подросток. Лет пятнадцати. На нём – форма кадетского класса, но глаза тёмные, без белков.
За ним – ещё один. И ещё. И ещё.
Их было около десяти человек. И все – безмолвные с синхронными движениями.
– Назад! – крикнула Ольга, и бросила бутылку.
Пламя взметнулось. Но подростки не отступили. Один шагнул в огонь, как робот. Кожа на лице начала плавиться, обнажая чёрную массу, как смолу.
– Вперёд! –