Прервал Ахилла путь земной,
Он пал средь вражеского стана.
О, как же меток глаз богов,
Играющих судьбою смертных,
Хоть он, Ахилл, и полубог,
Но смерти от богов подвержен.
И не рискуют ведь ничем,
Никем замечены не будут,
Лишь подливая в бой страстей,
Спектакль ярче прорисуют.
И, разделившись меж собой,
Как партию играют нами,
Подначивая всех на бой,
Воюют смертного руками.
Они невидимы для нас,
Меняют резко ход сражений,
Вдруг одному представят шанс,
Другого ввергнут в пораженье.
Им доставляет развлеченье
Смотреть на ход кровавой брани,
Показывают лишь они
Своих страстей азарт над нами.
И смею я предположить —
У смертных доблесть много выше,
Чтоб жизнь в сражении положить,
А раж бессмертных для престижа.
Ведём мы о героях речь,
Но в чём же доблесть жаркой брани?
Как можно больше рук отсечь,
Голов срубить водимой дланью?
Все это радости богов
И правила от высших к низшим,
И проливать не должен кровь
Никто, лишая жизни ближних.
Герои – отпрыски богов,
Потомки, внуки вечной Геры,
Которые смешали кровь
С земными, тем ослабив гены.
И хоть они близки богам,
Узнали, как несправедливо,
Прописан путь земным сынам —
Развлечь дух высший, горделивый.
Но вот под жернов пали сами,
Играть задуманный спектакль,
Судьбу, возвещенну богами,
И погибать в пылу атаки.
Терять друзей, страдать от ран,
Всё это не дано бессмертным,
И боль такую испытать,
Что дух оставит тело бренно.
Любить, но помнить смертный час,
Звенеть натянутой струной,
Успеть, не упустить свой шанс,
Свой счастья миг, пока живой.
Как мать Фетида ни старалась
Спасти любимого Ахилла,
Но предреченье оправдалось,
Накрыла сына тень Аида.
И тело вынесли из боя,
Спасли его от поруганья,
Воздвигли в его честь из брёвен
Костёр великий погребальный.
По воле Зевса шёл покос,
Шла жатва душ геройских буйно,
И вот встаёт тогда вопрос:
Кому пролитие крови нужно?
Видать, скучают там они
И развлекаются кроваво,
А люди смертные для них,
Сюжет играют. В чём тут слава?
А в эпосе «Эфиопида»[9],
Как продолженье «Илиады»,
Нам повествует, что Фетида
С костра Ахилла похищает
И, воскресив, его уносит
На остров, что в Эвксинском понте,
Блаженных, Белый, Левка позже,
Ныне Змеиным называют.
Элизиум[10] для душ блаженных,
Где вечная царит весна,
Обитель