«Тот свет» выглядел вполне обыденно, напоминая траурный зал. Не самый роскошный траурный зал, скорее даже весьма нищий. Чживэй при жизни не следовала добродетельному пути, развивая дух и смирение, поэтому, пожалуй, ничего удивительного, что почести в загробном мире ее не ждали.
Однако если эта траурная комната отражала ту, в которой ее похоронили, то это было даже оскорбительно. Особенно этот нищенский гроб.
Для Спасительницы, Императрицы темных просто убого.
Ее проткнули мечом! Воспоминание озарило ее вспышкой. Вот входит меч в грудную клетку, а дальше чьи-то пальцы, обрывающие ей жизнь: «Прости, Чживэй».
От этого видения накатила тошнота. Незадолго до смерти Чживэй перестала доверять друзьям. Не совсем так: она доверила бы им жизнь, но не решения. Лин Цзинь, Сяо До – все они, казалось, хотели топтаться на месте, все они не видели картину так широко, как сама Чживэй.
На пути к цели – вернуть темным права – Чживэй не слишком волновали чувства друзей. И если она не могла довериться Лин Цзинь и Сяо До, потому что те были слишком вовлечены в свои переживания, то Сюанцин обманывал ее, деля тело с Драконом, которому совсем нельзя было доверять, а Чжао Шэнь оказался повинен в гибели ее семьи – именно он обратил взор императора на семью Лю.
«Прости, Чживэй. Все было не зря».
И тело цепенеет. Она убита кем-то из ее верной четверки. Не было никакой дружбы, не было дружбы, которая победит все: зависть, предательство, ненависть – все, что двигало всеми в империи Чжао.
Кто бы ее ни убил, он поплатится за это.
– Я вернусь и отомщу за свою смерть, – громче сказала Чживэй, опускаясь на каменный пол и прикладывая пальцы к носу сестры, чтобы убедиться, что та еще дышит, или что там делают на «том свете».
Но как ей вернуться из загробного мира? Как пересечь Желтый источник в обратном направлении? Если Сунь Уккун из «Путешествия на Запад» смог посетить дом умерших душ и вернуться обратно, то чем она хуже? Перед возвращением надо только узнать, кто именно повинен в ее смерти. И можно ли насылать проклятия на мир живых? Если можно, то Чживэй очень постарается. Даже если ей придется собрать миллион добродетелей ради бородавки на лице убийцы.
Чживэй прислушалась к чувствам: собственная смерть ее не смущала. Вот она двигалась (хоть и с трудом), размышляла (относительно ясно), а значит, так или иначе существовала. А пока она существует, то не сдастся. Такого удовольствия она не принесет никому.
Даже наоборот, вместо ожидаемого уныния ее словно распирало от жажды деятельности.
В конце концов, к чему унывать, это не первая