– Больше месяца. Сейчас на дворе 17 мая 1951 года.
– И-и-биться сердце перестало. Пятьдесят первый? Оху…ехал, – медленно ответил я, переваривая ответ.
Я офигев сидел, уставившись в одну точку. 1951 год, еще два года Сталин будет жить. Ведь точно помню про 53-й, смотрел кино с Папановым на эту тему. Потом Хрущев. Потом… Не помню, да и неважно пока. Тут нет компьютеров, нет интернета, тут ни фига нет из привычного мне. Я попаданец, едрить меня через колено. И я попал, реально попал.
Из пучины размышлений меня вырвал ударивший в нос резкий запах нашатыря. Резко откинувшись, я взглянул на обеспокоенных врачей.
– А это есчо зачем? – вытирая выступившие слезы, спросил я.
– Простите еще раз, но вы не отвечали и не проявляли реакции.
– Немного задумался о насущном, – откликнулся я. – О, одежду принесли, – заметил я лежащую рядом со мной стопочку. В стопке оказались безразмерные пижама и штаны, где вместо резинки в поясе была продета веревочка. Встав и завязав узел бантиком, я почесал руку около локтя. Колючая какая-то хэбэшка попалась…
– Виктор… э-э-э, – я напрочь забыл отчество доктора.
– Александрович, – напомнил мне по-прежнему пристально разглядывающий меня доктор.
– Да, Виктор Александрович, а можно, я пойду полежу немного? А то как-то такое до сих пор в голове не укладывается, – мне срочно нужно время, чтобы придумать, как дальше быть.
– Да, всенепременно, только позвольте один вопрос: зачем вам стул был нужен?
На этом вопросе я улыбнулся, вспомнив, как напугал медсестру.
– Быстрее показать, чем рассказывать. Пойдемте, – я нашарил ногами тапки.
Выйдя из ординаторской, я подхватил стул за спинку и сиденье и понес его к так успешно разбудившей меня лампочке. Поставив стул под ней, я взобрался на него и взглянул на лампы поближе. Толстая колбаса колбы очень отдаленно напоминала привычные мне лампы дневного света.
– Может, ток выключить? – спросили меня снизу.
– Не, не надо. Видно же ничего не будет. Ну, и если что, запишете мне в историю болезни лечение электротоком, – ответил я, продолжая рассматривать конструкцию светильника. Видимо, с момента изобретения ничего нового не придумали, потому что я сразу же обнаружил дроссели и стартеры. Один из них разгорался и гас в такт бзыканью, поэтому и был сразу же определен мной в неисправные. Аккуратно взявшись за кончик, я покачал его влево-вправо, и он неожиданно легко выпал из креплений. Нда-с, «нажать-повернуть-защелкнуть» из нашего времени тут и не пахнет.
Спрыгнув со стула, я протянул стартер айболиту.
– Вот, перестало. А это передадите электрику, я просто выключил лампу.
Виктор Александрович покрутил стартер перед глазами и, хмыкнув, отдал его Евгении. Дескать, ты дежурная, и это по твоей части.
Отнеся