«Мы поднимались не на лифте, полумрачная обстановка, неяркий свет. Потом длинный коридор и большая площадка. Дальше крайняя дверь с номером… Какой же номер? Какой?» – Макс стоял на дороге, одолеваемый одним единственным вопросом.
– Номер, какой номер? – мысли стали срываться с губ едва слышимым шепотом. – Какой? Аааа…. – вырвался отголосок отчаяния.
Макс стоял как воплощение безысходности. Никого вокруг, город находился в сладкой дреме, хотя в этом районе это было больше похоже на пустое забвение и не более. В голове просто мелькали различные цифры и их абсолютно хаотичные сочетания. Он прокручивал раз за разом кадры их с Моник возвращения домой. Ничего. Совсем ничего. Последняя надежда уплывала сквозь пробелы в памяти, уступая место горечи и отчаянию.
– Соберись, у тебя не осталось ничего. Просто вспомни цифры. Не такой уж и богатый у тебя объем воспоминаний, разберись в этом немногом, – шептал Макс сам себе.
И вот оно, долгожданное просветление. Прокручивая картинки в памяти в очередной раз, он рассмотрел в них три нужные цифры.
– Сто сорок шесть, – радостно выкрикнул Макс и побежал вдоль подъездов дома слева от него, останавливаясь и всматриваясь в таблички с нумерацией квартир.
Макс остановился у третьего подъезда и медленно поднялся по ступеням к двери. Нерешительно, дрожащей рукой, с трепетом он последовательно нажимал кнопки с заветными цифрами на небольшом механическом циферблате на стене справа. В динамике послышался первый протяжный гудок, затем следующий и следующий. С каждым новым гудком сердце Макса билось о грудную клетку все сильнее и сильнее, и когда стук его начал уже заглушать звуки гудков из динамика послышался долгожданный голос.
– Да, – послышался приятный голос еще не до конца проснувшейся Моник.
Он узнал его с первого тона. Ни с чем сравнимый, немного скомканный голос Моник.
– Я вас слушаю. Кто это? – голос девушки начал обретать уверенность и нетерпеливость к утреннему гостю.
Макс молчал, страх услышать правду сковал его. Едва слышно он попытался выдавить из себя звук, но получилось только немое, нелепое движение губ.
– Кто там? – Моник произнесла это с интонацией, явно указывающей на раздражение.
– Моник, это я, – едва слышно сказал Макс.
– Кто я?
– Моник, это Макс, – с грустью и усталостью в голосе сказал он.
– Какой