Дети солнечно-рыжего меда
И коричнево-красной земли —
Мы сквозь плоть в темноте проросли,
И огню наша сродна природа.
В звездном улье века и века
Мы, как пчелы у чресл Афродиты,
Вьемся, солнечной пылью повиты,
Над огнем золотого цветка.
<Январь 1910>
Надписи
1
Еще не отжиты связавшие нас годы,
Еще не пройдены сплетения путей...
Вдвоем, руслом одним, не смешивая воды,
Любовь и ненависть текут в душе моей.
2
В горькой купели земли крещены мы огнем и тоской,
Пепел сожженной любви тлеет в кадильнице дня.
3
Вместе в один водоем поглядим ли мы осенью поздней, —
Сблизятся две головы – три отразятся в воде.
<1910>
«Я верен темному завету:…»
Я верен темному завету:
«Быть всей душой в борьбе!»
Но змий,
Что в нас посеял волю к свету,
Велев любить, сказал: «Убий».
Я не боюсь земной печали:
Велишь убить, – любя, убью.
Кто раз упал в твои спирали —
Тем нет путей к небытию.
Я весь – внимающее ухо.
Я весь – застывший полдень дня.
Неистощимо семя духа,
И плоть моя – росток огня:
Пусть капля жизни в море канет —
Нерастворимо в смерти «Я»,
Не соблазнится плоть моя,
Личина трупа не обманет,
И не иссякнет бытие
Ни для меня, ни для другого:
Я был, я есмь, я буду снова!
Предвечно странствие мое.
<11 июля 1910 Коктебель>
«Замер дух – стыдливый и суровый…»
Замер дух – стыдливый и суровый,
Знаньем новой истины объят...
Стал я ближе плоти, больше людям брат.
Я познал сегодня ночью новый
Грех... И строже стала тишина —
Тишина души в провалах сна...
Чрез желанье, слабость и склоненье,
Чрез приятие земных вериг —
Я к земле доверчивей приник.
Есть в грехе великое смиренье:
Гордый дух да не осудит плоть!
Через грех взыскует тварь Господь.
<18(5) января 1912 Париж>
Пещера
Сперва мы спим в пурпуровой Пещере,
Наш прежний лик глубоко затая:
Для духов в тесноту земного бытия
Иные не открыты двери.
Потом живем... Минуя райский сад,
Спешим познать всю безысходность плоти:
В замок влагая ключ, слепые, в смертном поте,
С тоской стучимся мы назад...
О, для чего с такою жадной грустью
Мы в спазмах тел палящих ищем нег,
Устами льнем к устам и припадаем к устью
Из вечности текущих рек?
Нам путь закрыт к предутренней Пещере:
Сквозь плоть нет выхода – есть только вход.
А кто-то за стеной волнуется и ждет...
Ему мы открываем двери.
Не