Приплыли они на остров, там у него была рыбацкая землянка. Туда-то он и перенес свою пленницу. По дороге она начала приходить в сознание, и Чарльз без церемоний ударил ее по голове еще раз. Потом он раздел пленницу до гола, вытащил кляп, и тщательно осмотрел все участки кожи, на предмет татуировок или необычных шрамов. Шрамы были, от обычных не серьезных ранений. А вот татуировки интересные. На верхней части каждой груди были наколоты глаза, черными чернилами. А вот на животе голова злой собаки. И еще одна на левом запястье в виде стрекозы. Рассмотрев тату, он накрыл женщину плащом, и принялся рассматривать два перстня, один с красным камнем, другой с зеленым. И женщина стала приходить в себя, она кряхтела и ругалась на не понятном ему языке. Наконец она откинула растрепавшиеся, не очень длинные темные волосы, открыв симпатичное лицо. Правда на лице уже появился небольшой синяк под левым глазом, и с той же стороны была разбита губа.
– Ну что сразу то по морде… – Женщина потрогала опухшую губу, пробормотала она уже на английском языке. Потом посмотрела под плащ, и уже затем вопросительно на Чарльза. Который спокойно грыз корку хлеба, сидя в углу на чурке.
– Я к тебе не притронулся. – Жуя, пробормотал он.
– Еще как притронулся! – И теперь женщина потрогала подбитый глаз. Потом показала взглядом на тело. – А что же не везде дотронулся? – С издевкой спросила.
– А я так не люблю. – Перестал жевать Чарльз. – Я люблю что бы баба вся в крови была, еле живая. – Теперь он смотрел на нее бешеными глазами. – Потом подлечу, подлатаю, и все заново.
Женщина быстра поняла, что язвить то не стоит. И как бы она сейчас ни храбрилась, а он может сделать с ней все что хочет, о потом концы в воду, в прямом смысле слова, река рядом.
– Почему раздел тогда, и не тронул, что не понравилась? – Пыталась она пошутить.
– Что