– Синий шип? – переспросил я.
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – приподнял бровь мой знакомый.
Мне даже лгать не пришлось.
– Боюсь, что, кроме органов, пришельцам не было бы от меня пользы.
Эдуард за моей спиной усмехнулся в голос. Григорий Львович задумчиво потер лоб:
– Нужно ему показать, – произнесла Любовь Андреевна.
– И правда, нет смысла тянуть, – поднялся из кресла главный.
Он сложил бумаги и обошел вокруг стола, собираясь покинуть комнату. Эдик мотнул головой, приказывая мне следовать за шефом. С небрежной улыбочкой, за которой пряталась растерянность, я поплелся за этим надменным карьеристом… Сколько себя помню, он всегда обставлял дело так, чтобы я чувствовал себя ничтожеством. Не знаю, зачем ему потребовались мои услуги, я в любом случае не собирался никому помогать, а после выхода на сцену его светлости Сергея Павловича – тем более.
Кстати, я его не представил. Познакомьтесь с моим невыносимым старшим братом.
Из комнаты для переговоров мы направились прямиком к гермодвери в конце коридора. Мне с самого начала было любопытно, что прячется за этой дурой, а неуемная фантазия даже приготовила с десяток вариантов на выбор, ни один из которых, впрочем, не подтвердился… На выступающей панели старший Стремнин набрал длинный цифровой код, прижал на секунду большой палец к окошечку датчика и сообщил в микрофон имя. Внутри с глухим звуком двинулся увесистый засов, и не меньше тонны высоколегированной стали отъехало за стену, оставив неприятное ощущение мелкой вибрации. Сергей Павлович шагнул через порог, и мы по очереди вошли в просторный зал с монолитными стенами.
Не нужно заканчивать Оксфорд, чтобы в помещении, где мы очутились, узнать секретную военную лабораторию. Полтора года назад я охранял нечто подобное, только размеры моего бетонного подземелья были значительно меньше. Этот зал под таежным институтом мог вместить небольшой самолет. Возле стен тихонько гудели шкафы с электроникой, в центре располагались рабочие места с жидкокристаллическими панелями; рядом прохаживались, морщили лоб и спорили над пиками графиков в распечатках люди в белых халатах. Оборудование и персонал были как бы обращены лицом к дальней части зала, где за стеклом размещалась