Слова женщины звучали для меня как бред, а паника и ужас охватили сознание, погружая в спасительное небытие.
В следующий раз, когда моё сознание вернулось, я смогла ощутить своё тело в полной мере. Мышцы ног болели, а всё тело охватила сильная мышечная боль, вызванная долгим отсутствием двигательной активности. Когда мои глаза вновь увидели холодное пространство реанимационного отделения, я осознала, что всё происходящее не было страшным сном. Это была реальность, и я действительно пережила смерть.
Мой разум всё ещё был в тумане, и я не могла вспомнить, что привело меня в такое состояние. Я помнила свою семью, родителей, раннее детство и свою жизнь в общих чертах. Моё имя было Диана Арбенина, мне было шестнадцать лет, и я была тихой и скромной девушкой, которая всё свободное время проводила за учёбой и чтением художественной литературы. Я была настоящим «ботаником», не имевшим друзей и типичных для подростков отношений. Моя жизнь была простой, и я никогда не покидала пределы дома без необходимости.
Все эти воспоминания вызвали растерянность и настоящий диссонанс в моём разуме. Как скромная и тихая отличница могла оказаться в реанимационном отделении и оказаться на грани смерти? На этот вопрос моё подсознание не могло найти ответа.
Каждый новый день был похож на предыдущий. Каждый час ко мне подходил медицинский персонал, проверяя состояние организма и задавая один и тот же вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» Постепенно меня начали отключать от препаратов, которые поддерживали жизнь извне, тем самым стимулируя организм восстанавливаться быстрее. На все мои вопросы о причинах моего нахождения в подобном положении и обстоятельствах, которые вызвали мою скоротечную смерть, персонал больницы лишь разводил руками и отмалчивался.
В одну из ночей мне позволили провести несколько часов без торчащих из вен капельниц. Впервые за все дни моего пребывания в реанимации мне выдали одежду и позволили прикрыть наготу бледного тела. С трудом, но я смогла натянуть на себя халат, чей пёстрый синий оттенок давно поблёк под воздействием времени и множества стирок. Бледную кожу обожгло холодом выцветшей ткани махрового халата. Но присутствие одежды подарило мне давно утерянное чувство защищённости и тепла. Даже холодный оттенок люминесцентных ламп теперь казался мне не таким враждебным, как раньше. Я закуталась в застиранную ткань, растворяясь в этом окутывающем теплом чувстве спокойствия.
Мои глаза закрылись, и я погрузилась в безмятежность, напомнившую мне о бездне, в которой я оказалась в забытьи. Я вновь почувствовала, как спокойствие окутывает меня, словно синий туман.
Внезапно меня пронзила вспышка света, словно от сильного удара по голове. Яркие образы и реалистичные видения замелькали в сознании, словно цунами из воспоминаний, накрывшее меня холодной синей волной, что лишала возможности дышать