Лекция 6
Многомерность пространства и времени в античной онтологии
Наконец, образ мира, возникающий в контексте интуиции единства всего существующего, будет неполным без специального обращения к категориям «пространство» и «время», имеющим фундаментальное значение в рамках любой онтологической позиции. Как нетрудно заметить, осмысление любой категории из числа рассмотренных выше так или иначе уже предполагает определенное «предпонимание» пространства и времени. Завершая краткий очерк основных понятий онтологии Единого, попробуем сформулировать это «предпонимание» более отчетливым образом. И здесь вновь прежде всего следует обратиться к интуиции единства мира и к той онтологической задаче, которая открывается в этой интуиции: понять мир как целое или единое-во-многом.
Вспомним, что одна из фундаментальных характеристик этого мира была обозначена выше как «подвижный покой»: уже данные единство и полнота мира могут осуществиться только в нескончаемой смене его состояний. Относительно пространства и времени этого мира данное положение означает прежде всего их динамический характер: пространство и время оформляются, структурируются, приобретают определенные характеристики в зависимости от того, в каком состоянии оказался мир. Мы даже не можем здесь продолжить: «в данный момент времени», поскольку время у каждого состояния свое, так же как и своя собственная («эйдетическая») причинность. Предельно точную характеристику этого динамического пространства-времени дает А. Ф. Лосев, определяющий греческий мир-космос как «…вечно юное, живое тело. Он конечен, имеет определенную пространственную границу. Пространство и время здесь расширяемы и сжимаемы. Они неоднородны, имеют разную уплотненность; и, кроме того, эта уплотненность расположена по определенным степеням, так что пространство получает некий рисунок – вернее, становится им»108.
Положение Анаксагора «все во всем», предполагающее возможность взаимопревращения вещей и явлений, сведéния их к единой бесформенной основе, оборачивается здесь еще одним следствием: эта единая основа лишена в том числе и каких-либо определенных пространственно-временных характеристик. Обнаруживая себя принадлежащими этому неопределенному единству, оказываясь перед задачей понять это единство в многообразии его определенностей, мы тем самым, мысля (= создавая движением созерцающего ума) эту определенность, создаем («прорисовываем») пространство и время этой определенности. Если вспомнить о том, что большинство греческих мыслителей рассматривало универсальные «элементы» – огонь, воду, воздух, землю – как первовещество, принявшее в себя различные структуры, то становится понятным, что и каждому из этих элементов, и каждой вещи, образованной из различных смесей этих элементов, соответствует