Каждый из муфлей мысленно принял со всем мужеством свою судьбу и простился с жизнью.
Хомиш оглянулся, чтобы посмотреть в последний раз в самые красивые во всем Многомирье глаза. Лапочка будто этого и ждала. Она глядела в упор. Но не на Хомиша. Она глядела прямо в его сердце. Несмотря на скорость лаланей и на туман, мысли и желания муфлей встретились и уже не расцеплялись.
В своих желаниях Хомиш дарил Лапочке любоцвет.
В своих мечтах она брала цветок и обвивала лапками шею избранника.
Лалани бежали без страха и без остановки.
«Хомиш, выживем ли мы? Если не сгинем, я навсегда твоя муфлишка».
А Хомиш мысленно обнимал Лапочку, и это наполняло его изнутри и грело. Волна за волной нежности и любви накатывали и отступали. И вот очередная волна захлестнула, дернула позвоночник. Хомиш перестал дрожать, резко выпрямился, впился ботинками в бока лалани и крикнул во весь голос:
– Поостерегись, страх!
Что-то мягкое и теплое коснулось его, как слабое свечение во тьме, как родной голос, едва различимый и успокаивающий, и муфель почувствовал – опасности нет.
Хомиш смело смотрел вперед, на мелькающее нечто.
– Это не великантер, – сказал он так громко, чтобы услышали и муфлишка, и Афи, и даже лалань-самец, который бежал рядом и нес Шэма. – Это не чудище! Нет! И не ведмедь.
Лапочка тоже выпрямилась и выглянула из-за его плеча.
– Не великантер! Не бывает великантеров с такой огромной головой и бескрайллионом лап, – согласилась Лапочка и подскочила вместе с Хомишем на спине лалани, перепрыгивающей ствол поваленного дерева.
Теперь уже оба муфля поняли: их не пугает этот неизвестный. И на смену ужасу пришли другие чувства – любопытство и нарастающая уверенность в том, что впереди не враг, а друг.
Лалани остановились и разом фыркнули. Беглецы оказались у корней исполинского дерева, недалеко текла горная река. Холодный поток несся с шумом и пеной через валуны и пороги. По течению мимо проносились, кружась, бревна, щепки, сухая трава, мелькали каменные осколки.
Сиятельная самочка чуть согнула задние ноги, немного откинулась, и Хомиш с Лапочкой сползли с нее. Самец, что все время бежал рядом, упал коленями на землю и аккуратно сбросил тело Шэма.
Муфли поежились от холода. Самка-лалань нагнула голову.
– Благодарю за то, что спасли нас, – сказал Хомиш, его ушастая голова тоже непроизвольно наклонилась. Вдруг к позвоночнику снова прикоснулось что-то теплое, и незнакомый кроткий голос раздался отовсюду, словно заговорили небо, деревья, вода реки и все, что река несла с собой:
«Ты муфель Хомиш, верно? А с вами ведмедь Шэм? Верно?»
Хомиш вздрогнул, кивнул головой и глянул на Лапочку. Муфлишка словно пребывала вне этого голоса. Она не отводила взгляда от бурной реки. Хомиш спросил у своего кафтана:
– Афи, ты слышишь?
Спустя