– Будем надеяться, – кивнул сыщик и углубился в изучение поступивших за день документов.
Прождав три часа с того момента, как осведомитель был водворен в камеру в качестве подсадной утки, Власич потянулся и громко хлопнул по столу:
– Надо вытаскивать «Вьюна»! Что наш слон напел ему там?
– Раструбил хоботом! – хохотнул Протасов. – Давай приведи его, послушаем.
Вскоре негласный сотрудник милиции сидел перед операми и рассказывал:
– Встретил он меня нормально, ни в чем не заподозрил, разговорились. Сетует, что его подозревают в том, что он навел бандитов на ту женщину, которая пропала без вести. Клянется, что не участвовал в убийстве, утверждает, что ему не резон убивать своего постоянного клиента, приносящего доход. Надеется, что менты, которые «крышуют» его, вызволят из тюрьмы.
– Попросил о чем-нибудь? – спросил сыщик.
– Когда узнал, что меня могут выпустить на волю, попросил позвонить какому-то менту и предупредить, что его арестовывают.
Услышав номер телефона, Протасов выругался:
– Да это же сукин сын Шелестов! Нет, материал в отношении этого деятеля надо побыстрее передать Юргину!
Отпустив агента, уже ближе к полуночи Протасов, широко зевнув, предложил:
– Надо освободить Гришаева и идти по домам. Завтра у тебя много работы, да и шефу надо доложить о пропавшей. Будь готов к этому.
– Алексей, ты иди домой, а я тут немного побеседую с фигурантом, – кивнул Власич. – Надо уточнить кое-какие детали.
– Ладно, не задерживайся долго, завтра на работу без опоздания, – повторно зевнул старший. – Надо выспаться, вторые сутки не могу отдохнуть.
Когда Гришаев уже сидел в кабинете и жадно прихлебывал горячий чай, сыщик поинтересовался:
– Скажи свою точку зрения, куда могла пропасть гражданка Кухтина?
– А какая у меня может быть точка зрения? – пожал плечами валютчик, продолжая с жадностью и со свистом всасывать в себя обжигающий напиток. – На рынке полно бандитов, и все знали, что Кухтина была богатой – могли выследить и выкрасть.
– Ты думаешь, что ее выкрали на улице по пути домой?
Едва не поперхнувшись чаем, Гришаев выкашлянул:
– Я этого не говорил, просто предположение.
– Допустим. Где она могла хранить деньги?
– Этого я не знаю. Скорее всего, в чулке. Мне с трудом представляется, чтобы она ходила по банкам.
– Каким способом ты определил, что она не может ходить по банкам?
– В результате наблюдений и внутреннего убеждения, выработанных годами. Поверьте мне, когда постоянно работаешь с деньгами, почти безошибочно определяешь характеры и склонности людей.
– И где этот чулок? В квартире мы не нашли ни цента.
– Значит, ее ограбили. А саму-то куда дели?
– Вот это и хотел у тебя узнать. Значит, никому не рассказывал про нее? Вспомни получше, может быть, кому-то мельком упомянул о богатой торговке, которая постоянно покупает у тебя доллары?
– Нет,