Глава 2. Логово «Сасори»
Клуб «Сасори» дышал хаосом. Неон разрезал тьму багровыми и ядовито-зелёными всполохами, отражаясь в лужах пролитого сакэ и пота на липком полу. Запах виски, дешёвых духов и страха душил, цепляясь к горлу, как дым от тлеющей сигареты. Айдо, он же Такэси, протиснулся к бару, чувствуя, как взгляды охраны впиваются в его затылок, словно крючья. За бархатной занавеской VIP-зоны скрывался Сузуки – тень мафии, чья воля, отданная через Акиру, привела к смерти Айяно и Мэдоки двадцать три года назад. Айдо сжал кулак, вспоминая слова Акайо, переданные от Айяно: «Живи, сын». Она шептала их, умирая, как рассказывал дед, и эти слова стали его мантрой, его проклятием. Один промах в этом логове – и он мёртв. Он глотнул сакэ, но вкус был горьким, как пепел, и обжёг горло, как предчувствие.
Басы долбили в грудь, заглушая всё, кроме рёва толпы, звона стаканов и обрывков пьяных разговоров. Клуб был живым организмом, его пульс бил в ритме музыки, а глаза – в каждом охраннике, каждом бармене, каждом танцующем силуэте, что мог оказаться шпионом. Айдо прислонился спиной к стойке бара, чтобы видеть зал. Его тёмные очки, надетые даже в полумраке, скрывали глаза, но не могли унять дрожь в пальцах, сжимавших стакан. Он был Такэси – мелким дилером, битым жизнью, жаждущим места в империи Сузуки. Месяцы работы под прикрытием, месяцы лжи, масок и крови привели его сюда, в сердце «Сасори», где Хиро, правая рука Сузуки, был его первым шагом к цели. Но каждый шаг был миной, готовой взорваться под ногами.
Зал клуба был лабиринтом теней и света. Толпа двигалась, как волны, лица сливались в мутное пятно под неоном, их глаза блестели, как у зверей, пойманных в ловушку. У входа стояли двое громил, их пиджаки топорщились от пистолетов, а лица были высечены из камня. У лестницы, ведущей к VIP-зоне, третий охранник, худой, с татуировкой скорпиона на шее, следил за толпой, его рука лежала на перилах, но пальцы были готов к кобуре. Айдо знал: это не просто клуб. Это крепость, где каждый угол скрывал угрозу, каждый взгляд мог быть последним. Он заметил Хиро у дальнего края бара, окружённого тремя парнями, чьи татуировки скорпионов блестели под светом, как ядовитые жала. Хиро смеялся, его зубы сверкали, но глаза рыскали по залу, как у волка, почуявшего добычу.
Бармен, лысый, с пирсингом в брови, толкнул Айдо ещё один стакан. «От Хиро», – буркнул он, кивая на угол. Айдо кивнул, но не прикоснулся к стакану. Яд был реальнее пули в таких местах. Пот стекал по его спине, но лицо Такэси оставалось каменным. Хиро двинулся к нему, толпа расступалась, как перед хищником. Его татуировка скорпиона блестела под неоном, глаза были холодными, но губы кривились в усмешке. «Такэси, да?» – сказал он, останавливаясь в шаге. Айдо кивнул, не снимая очков. «Ты новенький, но языки треплют, что ты не мусор», – Хиро наклонился ближе, его дыхание пахло виски и табаком. «Сузуки хочет свежую кровь. Есть дело. Не облажайся».
Айдо