Этот злосчастный портрет мы и сейчас можем видеть в Государственном Эрмитаже. Нет, не просто видеть: любоваться им. Потому что обе княжны, изображенные на нем, прелестны настолько, что кажется – художница им польстила… Однако же люди, лично знавшие Александру Павловну и Елену Павловну, утверждали, что в жизни они были несравнимо лучше!
Элизабет Виже-Лебрен не могла даже предположить, что родители и особенно бабушка великих княжон буквально всякий раз оказывались недовольны портретами, ибо ни одному художнику не удавалось в полной мере передать чарующую прелесть юной княжны Александры, изящество ее фигуры, прозрачность кожи, шелковистость волос, сияние глаз и особенно – свет ее улыбки. Во всех воспоминаниях того времени – как русских, так и европейцев, видевших ее, – Александра Павловна предстает ослепительной красавицей. Но на портретах мы видим всего лишь хорошенькую девушку. Хорошенькую, как куколка, но – не ослепительную. Значит, художникам действительно не удалось передать ее красоту в полной мере.
Сватовство великой княжны Александры Павловны наметилось еще в 1791 году, когда ей едва исполнилось десять лет. Екатерина Великая договорилась со шведским королем Густавом III относительно будущего бракосочетания их детей. Хотя Швеция и Россия издавна – еще со времен Петра Великого и Карла XII, со времен Северной войны и Полтавского сражения – были врагами, а сами Екатерина и Густав смертельно ненавидели друг друга, этот брак был равно выгоден обеим державам. Но меньше года спустя Густав III был убит в результате заговора и на престол взошел его сын Густав IV, четырнадцатилетний подросток, вздорный, упрямый, эгоистичный, а главное – внутренне глубоко надломленный смертью отца и тем, что регентом при нем назначили его дядю герцога Карла Зюдерманландского: человека, которого он ненавидел. Герцог Карл желал продолжать курс покойного короля Густава III на сближение с Россией и сообщил Екатерине об издании закона, разрешавшего шведским гражданам вступать в «разноверные» браки: это было необходимо для того, чтобы принц-лютеранин женился на православной великой княжне. Но самому юному принцу никакие идеи, внушаемые дядей, были не милы. И к идее будущего брака с Александрой Павловной он тоже отнесся довольно холодно.
Иоганн Баптист Лампи. Портрет великой княжны Александры Павловны (1792 г.)
Между тем, Екатерина, чувствуя приближение смерти, принялась устраивать судьбы своих внуков и внучек. Прежде всего она поспешила женить старшего внука, пятнадцатилетнего Александра, которому планировала передать корону – минуя безумную голову его отца и своего сына цесаревича Павла Петровича. «Сначала мы его женим, потом коронуем», – писала она барону Гримму. В жены своему любимому внуку Екатерина выбрала самую