Дочь Олиги Меланья – бабушка моя – уже не так известна была. В будущее заглядывать отказывалась, уверяла всех, что Господь отнял у неё дар предвидения. Травы собирала, снадобья готовила, вот и считали её знахаркой, не более того.
Меланья родила Елену, мою матушку. Она и вовсе затаилась, стала как все односельчане жить, скопленное, что в избе нашлось, в колхоз сдала, работала на ферме, а если и ворожила, никто об этом знать не мог. Тяжёлые были года, как мы выжили, трудно понять. Кроме как чудом объяснить не могу. Вот и думай, был у моей мамы дар, или это Бог её хранил.
А я? Меня в город тянуло с неимоверной силой. Ещё девчонкой уговорила мать отпустить меня в училище медицинское, куда угодно готова была уйти, только бы от деревни подальше. Елена предупреждала, что бегать от своего предназначения нехорошо, я не слушала. Отреклась. Так что, если и было что во мне заложено, не проявилось.
Жалею? Нет. За себя, за дочь и внуков, приняла решение, и убеждена, что оно верное.
…
Бабушка замолчала, глядя на висевшие в углу над кухонным столом иконы. О чём думала, не представляю. У меня гортань жгло любопытство: почему не сказала про сестру? Ефросинья в письме сообщила, что Клаша взяла с неё обещание забыть о ней навсегда, неужели и сама выбросила из сердца память о той, с кем выросла под одной крышей? Выждав пару минут и убедившись, что бабуля ничего не собирается добавлять, спросила:
– Получается, у каждой женщины из нашего рода одна-единственная девочка рождалась? – Видя, как поджала губы недовольная моим вопросом рассказчица, я упрямо уточнила: – У Олиги Меланья. У Меланьи Елена. У Елены ты. Так? Почему же у мамы нас трое? Ещё и сын.
– Кто ж тебе скажет? Я не знаю. Связано это с предназначением, или ещё с чем. Не меня нужно спрашивать. – Бабуля поднялась, тяжело опёршись на столешницу и, строго сдвинув брови, велела: – Иди, Геля. Знаешь ведь, где брать постель, раскладывай диван. Поздно уже. Засиделись. Я, ежели в десять не усну, потом всю ночь буду вертеться.
Так и не сказала мне про Ефросинью. Что ж, придётся мне самой во всём разбираться.
Чем уж так утомили меня бабушкины рассказы, не имею представления, только проспала я дольше обычного. Утреннюю дрёму разогнал звонкий голосок сестры. Узнав о моём визите, Ленка с утра пораньше явилась к бабуле и безапелляционно потребовала срочно разбудить «эту засоню».
Виделись мы редко, но я следила за соцсетями сестрёнки, куда она регулярно выкладывала истории, селфи, рилсы и прочие новости, поэтому не слишком удивилась, увидев вполне оформившуюся девушку. Разве что полный любопытства и восторга взгляд выдавал её очень юный возраст. Мы немного поболтали за завтраком. Ленка трещала о своих тусовках и упорно игнорила мои вопросы про учёбу. Услышав, что я скоро собираюсь уходить, напустилась на меня с возмущёнными криками:
– Ты вот так по