Но вскоре тот сам его открыл и всем предложил подкрепиться.
Многие стали брать сразу по несколько сэндвичей, и Малышев, не долго думая, последовал их примеру. Ведь он в этот день кроме скромного обеда в самолёте ещё ничего не ел. А уж сколько потратил калорий из-за сильнейших переживаний, и говорить не приходится…
Через полчаса в зале появился молодой, долговязый охранник и отвёл Малышева в медицинский кабинет.Врач, высокая, костлявая англичанка, велела ему раздеться до пояса и сделала флюорографический снимок. Заметив сзади на правом плече свежий шрам, ощупала его и спросила:
– Это что?
– Ножом ударили.
– Острым или тупым?
– Вроде острым…– неуверенно ответил Малышев, и с недоумением подумал: «Острым, тупым…какая ей разница? Как будто в момент нападения я мог потрогать лезвие и определить степень заточки… Ну просто смех какой-то!»
Задав ещё несколько формальных вопросов, касающихся состояния его здоровья, она отошла к столу и что-то записала в журнал. Затем охранник, ожидавший в коридоре, отвёл Малышева ещё в один кабинет, где его сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. От этой процедуры, как и от обыска, у него остался неприятный осадок. Но тем не менее к унизительным порядком англичан он снова отнёсся лояльно.
«Не они ко мне приехали, а я к ним, поэтому все нужно воспринимать нормально, – убеждал он себя, возвращаясь в зал ожидания. – Зато потом, когда получу британский паспорт, отношение будет совсем иным, – таким, что в России даже не снилось!»
Расположившись на своей кушетке, он некоторое время от нечего делать украдкой наблюдал за остальными, пытаясь определить, что побудило их просить убежище. Ему было странно, что большинство из них ведут себя весело и беззаботно, словно в их жизни не произошло ни драматических событий, ни преследования.
«Неужели Англия принимает всех подряд, даже если нет на то оснований?» – недоумевал он.
Но вскоре произошёл случай, который развеял все его сомнения на этот счёт. В коридоре неожиданно раздались возмущённые голоса, и в зал ввалилась целая группа молодых людей, которые, судя по внешности и темпераменту, приехали из Бразилии.
Малышев сразу узнал их: до его ухода с охранником они сидели на ближнем ряду и потешали друг друга пошлыми шутками. Но теперь им было явно не до веселья.
Вслед за ними в дверях появилось двое полицейских и стали терпеливо ждать, когда те соберут свои вещи.
И тут одна из девиц, длинноногая и смазливая, видимо, осознав неизбежный крах своих радужных надежд, истерично разрыдалась. Размазывая по лицу слёзы вместе с чёрной тушью для ресниц, она стала жалобно и бессвязно причитать о том, что здесь с ней обошлись очень несправедливо. Затем бросилась к полицейским и, хватая их за