Настоящая королева. Грегори Киз

его ему. Он молча его взял, и они пошли назад между деревьями. Идти стало тяжелее, когда склон стал круче, и они двинулись в обход по неуклонно уходящей вверх дорожке. Наконец она привела их на уступ, с которого открывался прекрасный вид на луг и лес внизу. С другой стороны находилась глубокая пропасть, а за ней на фоне синего неба высились горы с белыми шапками. Горизонт на западе тоже украшали высокие пики гор. Уступ с одной стороны защищала пропасть, кроме того, отсюда был хороший обзор на многие лиги окрест, и они могли вовремя выследить приближающихся монстров; вот почему Лешья выбрала это место для убежища. Сначала это был шалаш из веток, но теперь он превратился в удобную маленькую хижину с крышей из березовой коры.

      Эспер не помнил, как она ее строила; он находился в стране Черной Мэри, время от времени приходя в себя, а потом снова погружаясь в туманный мир боли и диковинных образов. Это продолжалось три месяца. Когда лихорадка наконец отступила, он чувствовал себя таким слабым, что даже если бы нога у него не была сломана, он не смог бы ходить. Лешья ухаживала за ним, строила ловушки, сражалась с чудовищами, появлявшимися все чаще.

      Подъем лишил его остатков сил, и он сел на бревно, глядя на долину внизу.

      – Пора уходить, – сказал он.

      – Ты еще не готов к путешествию, – заявила Лешья и принялась ворошить палкой утренний костер в поисках тлеющих углей.

      – Я готов, – возразил он.

      – Я так не думаю.

      – Ты подняла меня, когда рубцы еще не затянулись, – заметил Эспер. – Сейчас мне уже намного лучше.

      – Ты задыхаешься после короткой прогулки, – сказала ему сефри. – Так и раньше было?

      – Мне еще никогда не приходилось пролежать четыре месяца, – ответил Эспер. – Но я не могу больше терять время.

      – Ты так сильно ее любишь? – едва заметно улыбнувшись, спросила Лешья.

      – Тебя это не касается, – возмутился он.

      – Если мы сейчас уйдем, мы оба можем погибнуть. Значит, это меня касается.

      – Да, я хочу найти Винну и Эхока. Но дело не только в них. У меня есть обязанности.

      – Перед кем? Перед девочкой королевой Энни? Я не имею ни малейшего понятия, жива ли она. И кто сейчас сидит на троне Кротении. Эспер, Терновый король мертв. Больше никто не может контролировать седмари. Их с каждым днем становится все больше.

      – Да. И то, что мы сидим здесь и убиваем их по одному, не поможет.

      – А что, по-твоему, поможет?

      – Не знаю. Я думал, что смогу вернуться туда, где он спит, и что-нибудь узнать.

      – В Заячьи горы? Отсюда орлу лететь двадцать лиг, а мы с тобой не орлы. – Она прищурилась. – У тебя есть какая-то особая причина туда идти?

      – Нет.

      – Нет? – Она вздохнула. – Я знаю тебя, Эспер Белый. Просто ты хочешь умереть, сражаясь за Королевский лес. А этот недостаточно для тебя хорош.

      – Он не…

      Эспер замолчал. «Не мой», – безмолвно договорил он, представив себе громадные железные дубы своей юности, гниющие и превращающиеся в вонючую слизь, резвые ручьи, затопленные смертью, долины, заросшие сорняками, задушенные черными колючками.