Понимая, что следует притвориться, она откинулась на стуле и прикрыла глаза, изображая изнеможение. Сердце сильно забилось, но не от усталости, а от внезапного осознания того, что их, видимо, провели.
– Какое письмо? – повторила она вопрос.
– Я оставил тебя не по доброй воле, Скай. Твой отец приказал пареньку забраться по виноградной лозе к тебе в комнату и открыть дверь О’Малли и его людям. Меня выволокли из комнаты. Я объяснил твоему отцу наши намерения, но он меня и слушать не стал. Вместо этого меня оглушили, и капитан Магуайр отвез домой. На следующий день мне передали письмо, в котором ты осуждала нашу связь. Почерк показался мне женским, и я узнал печатку с одного из твоих колец.
– Такие кольца есть у нас у всех, Найл. Даже у Эйбхлин.
– Я не знал, – тяжело вздохнул лорд Бурк. – Похоже, эти два старых паука – наши отцы, будь они прокляты, – обстряпали свое дельце бесчестным образом.
– Ты любишь ее, Найл?
– Нет. Она готовилась стать монахиней и в сердце осталась ею. Она больше времени проводит на коленях, чем в постели.
– Я рада, – твердо сказала Скай, и он ее понял.
– Ребенок?..
– Дома. Здесь нет сомнений. Клянусь тебе, Найл. Разве я была бы здесь, если бы это было не так?
– Так ты его все-таки полюбила?
– Нет, я никогда его не полюблю. Но я его жена, так же как и ты – муж Дарры, – тихо произнесла она. – А теперь, милорд, пожелай мне спокойной ночи, потому что мы стали центром всеобщего внимания, и я вижу, к нам идет Дом.
– Я найду еще возможность поговорить с тобой, – ответил лорд Бурк, но не отошел, а дождался, пока к ним не подойдет Дом. – Во время танцев твоей жене стало плохо. Нужно получше заботиться о ней, О’Флахерти, раз она носит твоего наследника. В этом отношении тебе очень повезло.
Найл застал О’Флахерти врасплох, и тот не произнес ни слова. Потом лорд Бурк наклонился и коротко, но нежно поцеловал руку Скай:
– Доброй ночи, леди О’Флахерти, – и зашагал прочь, чтобы присоединиться к танцующим.
– Ты не проводишь меня в комнату, Дом? Я очень устала, – Скай сделала усилие, чтобы ее голос не задрожал. «Дом не должен знать! Он не должен ничего заподозрить!»
– Конечно, дорогая, – нежно согласился он и, поддерживая ее, повел через зал. В комнате она попросила вызвать служанку.
– Нет, любовь моя, я раздену тебя сам, – возразил он. Его голос стал мягким и ласкающим. Это было опасным знаком. – Ни одна женщина сегодня не могла сравниться с тобой, – пробормотал он. – Все мужчины завидовали, что у меня такая красивая жена, и каждый представлял себя с тобой в кровати. Но там могу быть только я. Правда ведь, Скай? – Дом распустил шнуровку и потянул с нее платье. Его пальцы шарили в нижних юбках и тащили их вниз. Потом рубашку. Наконец она осталась голой и дрожала в одних расшитых чулках с золотыми лентами и шелковыми подвязками.