Хелен вслушивалась в тихое дыхание сокурсниц, в шум ветра за окнами, напоминавший чей-то шепот и все остальные звуки, наполнявшие их спальню и здание. Она перевернулась на бок. По стене, совсем рядом с изголовьем её кровати полз маленький паучок, меньше ноготка на её мизинце. Некоторое время Хелен наблюдала за тем, как он двигал лапками, как крепил тонкую, едва заметную нить паутины к стене, а потом бежал к металлическому каркасу её кровати, чтобы прикрепить паутину туда. Паук был занят делом, безусловно важным для него. Мелькнула и пропала мысль, что паук оплетал кровать неспроста. Это был какой-то знак, неведомый ей.
Сегодня – день перемен. Сегодня Хелен должна была отправиться самостоятельно на дилижансе, а после сесть на поезд, который увезет её куда-то в пригород, где будет ждать дядин слуга, чтобы отвести в поместье. Рассматривая белый потолок, Хелен думала о том, что дядя даже не извинялся, когда вынуждал её ехать одну. Для девушки её сословия это было немыслимо: в пансион и обратно она ездила всегда в сопровождении личной горничной и даже в Бристоле никогда не ходила одна. В пансионе твердили то же самое – леди не может гулять одна, тем более путешествовать. Только в случае с Хелен все закрыли глаза на вопиющее нарушение правил, только миссис Бэбкок, учительница рисования, высказала желание сопроводить девушку хотя бы до остановки дилижанса. Что особенного Тайрон Шоу написал в письме директрисе, отчего она согласилась с вопиющими требованиями, Хелен даже не догадывалась. Но, видимо, он нашел слова, убеждающие строгую директрису уступить, и это в некоторой степени пугало Хелен.
В спальне постепенно становилось светлее. Ночная тьма отступала и пансион просыпался. Хелен еще не слышала, но уже знала, что первыми вставали повара, готовящие всем завтрак. А значит, скоро должна была прийти одна из учительниц, чтобы разбудить их. Пока этого не произошло, она перевернулась на другой бок и взглянула в щель между шторами. Солнце только-только поднялось над горизонтом, яркий диск слепил глаза, она прищурилась. Первые, еще холодные лучи касались земли, проникали в спальню, напоминая о солнце, проникающем поутру в комнату дома. Она скучала по дому в Бристоле, но туда она уже не смогла бы вернуться, навестить Франсин, поговорить с ней и утешиться в родных стенах. Прошлое ускользнуло, оставив после себя соленое послевкусие и горечь. Хелен стало так жалко себя, что она обхватила руками плечи и тяжело вздохнула. Дядя требовал, чтобы она отправилась в поместье близ Лондона, но это было лучше, чем остаться совсем без дома. Она должна была быть сильной и смелой, как героиня романа, который девушки читали по очереди и прятали от учителей. Ну и влетело бы им, если бы кто-то узнал,