Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
Цапфу убили весной на помойке за столовой и я еще о том расскажу. Теперь, когда не различить уже, где кончается моя борода, а где начинаются седые мхи Ноклы, я понимаю – Цапфа и не жил никогда. С самой первой прочитанной книжки, даже раньше, с самой первой игры в «маминого зайчика» – Цапфа тщательно имитировал все подряд, собой не являясь. Не являясь в этот мир собой.
Когда стройбат походя содрал с него липкие шкурки (заученное дабы слыть и нравиться), под ними не оказалось человека. Под ними оказалось безумное новорожденное животное. Животное без опыта самости, душа в отключке. Сегодня мне понятно и омерзение жестоких живых к «имитирующим жизнь мертвецам», и понятны жертвы высоких живых ради воскрешения (пробуждения) «имитирующих жизнь мертвецов».
.2
Утром пришел бодрый прапорщик Максимчук и заревел как тирекс (древний предок петуха): «Падиом!» Этот (первый) день, я могу описать. Последующие сорок – нет. Из обмундированных по уставу здесь были только я, Алеут и тело Цапфы. На Цапфино тело кто-то шикнул: «Стой, где стоишь», так что на завтраке его не было.
Теплая, сладкая (мороженная) картошка пюре, хлеб и чай. Вся посуда алюминиевая. У каждого свое место за тремя длинными столами. Масло пронесли было мимо нас. Но нет.
– Масла духам. Эти мои.
– Не жирно, Бобер, сразу двоих?
– А ты отбери…
Бобер и Выгла – два бригадира вальщика. Я точно (позвоночником) определил оскалившихся Выглиных и меньших числом, но тем не менее веселых и спокойных (уверенных в бескровной победе) Бобровых. Мастер-класс администратора или «живые уроки вождя» – Бобер убил трех зайцев двумя короткими фразами.
После еды, на пол минутки, мы обрели эскорт. Бобровы, как-то мягко и точно перемещались вокруг нас и ни один Выглин так и не вошел в прямой контакт с духами. Наконец Выгла, что наблюдал за странными танцами в отдалении, плюнул под ноги и махнул своим рукой.
– В кунг.
Нас же Бобер вручил Феде.
– Федя, обеспечь.
Федя был не поджарый, не ловкий и не хищный. Его можно было принять за духа, если бы не всеобщее почтение. Федя был хозяином ПРМ. Он точил цепи и ремонтировал бензопилы. Алеута он спросил:
– Бензин от солярки отличишь?
И вручил ему железную канистру на 20 литров. Алеут дунул на ГСМ за бензином для Бобровой бензопилы. А меня Федя отвел в свою ПРМ.
Зеленый вагончик на колесах был с дверью и железной печной трубой. Внутри ослепляла огромная лампа (на 800 вт.) Там был верстак, лежак и кучи железного хлама в углах. Там также были маленькие токарный, сверлильный и еще какие-то станки. Федя был токарь, сварщик, автослесарь и мог все. На меня он навесил