– Нет, спасибо. Я устал, поеду домой.
Стук в спальне повторился, но на этот раз громче.
Внезапно в животе у Баркова началось покалывание. Это был сигнал, что в это место сейчас будет нанесен удар. Угроза исходила от Эмили. Андрей ощутил это так же ясно, как аромат жасмина на улице несколько минут назад или мягкость дивана, на котором сейчас сидел. Мышцы его тела рефлекторно напряглись.
Не ошиблось ли его шестое чувство на этот раз? Во внешнем виде девушки не было и намека на агрессию.
Эмили медленно встала и зашла за пианино, сбросив с себя куртку. Решила совсем раздеться?
Обойдя инструмент, она вдруг бросилась к Баркову. В руке у нее был короткий лом, которым она целилась Андрею в живот. Ему не составило труда увернуться. Распоров обивку, лом воткнулся в спинку дивана.
– Ты с ума сошла? – в недоумении спросил он, отскочив на два шага в сторону.
Девушка выдернула свое оружие из спинки и направила его в грудь Андрея:
– Я не позволю тебе засадить моего отца в тюрьму! Умри!
Она сделала выпад.
Барков резко отклонил туловище вбок, пропустив железяку слева от себя. Левой рукой выхватил у нее оружие, а правой толкнул так, что девчонка перелетела через спинку дивана и грохнулась на пол.
– Кто твой отец? – спросил он, пока она поднималась.
– Эдди Хаусман, – выдавила из себя «учительница», держась за бедро и кривясь от боли.
Андрей начал понимать, что происходит.
– Твой отец – Эдди Хаусман?
– Да, – губы у нее задрожали, и на глазах выступили слезы. – Я прошу тебя, скажи на суде, что он невиновен. Что это не он в тебя стрелял. Кроме тебя, там ведь свидетелей не было.
– Нет. Его посадят. Не только за покушение, но и за выращивание и сбыт ГМО.
– Где доказательства? Может, он не знал, что делается в подвале? Прошу тебя, помоги. Ему нельзя в тюрьму – у него радикулит!
Барков закусил нижнюю губу. Было видно, что эта дамочка по-настоящему страдает – но не от боли из-за падения, а из-за собственных переживаний. Возможно, она вообще плохо понимала, что творит. У нее состояние аффекта?
– Надеюсь, у тебя-то со здоровьем все в порядке? Тоже посидеть придется!
– Я за себя не боюсь. Отпусти моего папу, пожалуйста!
– Хочешь совет? В следующий раз, прежде чем обращаться к человеку с просьбой, не пытайся воткнуть в него лом.
Растирая слезы и тушь по щекам, она начала громко всхлипывать:
– Я пыталась по-хорошему, заигрывала даже с тобой, но ты – деревянный. А времени нет… Папа уже за решеткой… Ему нельзя…
– Даже если бы я сказал, что твой отец невиновен, суд бы мне не поверил. ГМО растут у него в подвале, а он об этом не знал? Глупости! И кто стрелял в меня из гранатомета, если не он?
– Другой человек! Он потом убежал через запасной выход. Разве нельзя так сказать?
– Нельзя. Это неправда. – В соседней комнате вновь