– Значит, там надо немедленно начинать строительство лагерей для беженцев! – воскликнул министр строительства, пожилой мужчина с острыми скулами и темными кругами под глазами, похожими на синяки.
Вместо профессора ответил массивный, похожий на тяжелоатлета директор Службы безопасности Радомир Новак:
– Три лагеря уже строятся.
Министр строительства посмотрел на него с нескрываемым удивлением:
– Уже?! Почему я об этом ничего не знаю?
– Это – секретные объекты, бывшие подземные военные базы. Мы начали их переоборудование для членов мирового правительства и их семей, глав корпораций, а также Международной гвардии.
– А как же народ?
– Мы ждали окончательные выводы академии, чтобы решить, сколько нужно баз для всех остальных, – сказал Президент Мира, – и лишь потом объявлять о тотальной эвакуации
Министр стушевался:
– Простите, что перебил…
Значит, о народе не забыли, подумал Барков. Президент действительно собирается спасать всех, как и обещал в выступлении.
– С вашего позволения я продолжу, – сказал Сэм Гудман, наградив министра холодным взглядом. – Как я уже сказал, возможны два варианта – плохой и очень плохой. Так вот, при очень плохом варианте подземные военные базы окажутся бесполезными. Они могут быть разрушены во время землетрясений. Нам понадобятся полностью автономные, герметичные сооружения на поверхности земли. Подобные тем, что спроектированы для Марса, потому что условия на Земле будут не намного лучше.
– Об этом даже я впервые слышу, – сказал Президент мира. – Вы можете обосновать свои выводы?
Профессор помедлил и, откашлявшись, ответил:
– Нами получены геофизические данные о том, что ядро может остановиться совсем. День и ночь будут длиться по полгода, и мы получим то смертельный холод, то невыносимую жару. К примеру, ночью температура может опускаться до минус ста по Цельсию, а днем подниматься до плюс восьмидесяти! Но и это не самое страшное. Магнитное поле настолько ослабнет, что солнечная радиация начнет уничтожать воздух. Атмосфера Земли станет непригодна для дыхания, а со временем вообще исчезнет.
Несколько человек тихо охнули.
– Как быстро исчезнет? – спросил кто-то из присутствующих.
– Трудно сказать. Возможно, через несколько сот лет, а возможно, и через несколько месяцев.
Андрей Барков почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он посмотрел на сидящую рядом Эмили Хаусман, и их взгляды встретились. Глаза девушки были расширены,