Оказавшись в коридоре с арками и горящими светильниками, прикрепленными попарно кое-где на темных стенах, я помчалась, точно буря, к нужному месту, улавливая в замке тысячи голосов и отыскивая среди них тот самый, бархатный, сдержанный, с холодными нотками. Наконец я в который раз повернула налево и оказалась в очередном коридоре, но уже с окнами с обеих сторон. Свежий ветер здесь задувал в окна и путался в бархатных шторах.
Как только и этот коридор остался позади, меня ждал следующий. Я будто снова и снова проходила лабиринты, которые не собирались заканчиваться. Пройдя их все наконец и затем обогнув черную гигантскую скульптуру Безликого, что стояла напротив лестницы, ведущей вниз, я свернула в сторону знакомых уже дверей. Чем ближе подходила к ним, тем больше начинала сомневаться в правильности своего поступка. Сомнение не просто останавливало меня, а тянуло вниз, но я не могла больше все оттягивать и ждать, когда лабиринт и весь происходящий вокруг хаос поглотит Бен-Йорк. К тому же я не хотела, чтобы все закончилось именно так, как придумала Мара. Отбросив все сомнения и гордо подняв голову, я вошла в зал, где недавно проходил суд и где нам всем пришлось попрощаться с Лилианой Сойлер.
Разговоры стихли, а несколько членов Совета сразу впились в меня убийственными взглядами, точно змеи, готовые выпустить свой яд в любой момент. Некоторых бессмертных я видела сейчас впервые, с другими же была знакома с тех времен, когда после смерти матери в Совете отца появились новые влиятельные люди. Странно, но почему-то, когда поймала на себе ледяной взгляд дамочки, которую заметила еще на суде, отвечая на вопросы, я никак не могла вспомнить, где пересекалась с ней в прошлой жизни. Сейчас в голове у меня ненадолго вспыхнула картина, показывающая, как умрет бессмертная: ей вырвет сердце король, узнав о ее предательстве и тайной связи с моим отцом и убедившись в них. Как только все закончилось, я вспомнила, кто эта дама и почему мы встречались. Стало немного жутко: я поняла, что в прошлой жизни она служила церкви, подчинялась Божьим Законам и даже пыталась помочь мне, после того как я обратилась к ней, когда стала бессмертной. В этой жизни она купалась в грехах, отдавшись соблазну тьмы.
Внезапное видение смерти настораживало. Зная, кто, как и когда умрет, я чувствовала себя вором, укравшим чужую жизнь. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать вид, что никаких видений у меня не было, и перевести взгляд на Ала, который все это время молча наблюдал за мной, находясь напротив статуи правосудия. Когда наши глаза на секунду встретились, в груди у меня начало неприятно колоть, словно из меня вытаскивали застрявшие гнилые шипы.
– Разве ваша сестра сейчас не должна быть с вашей дочерью и охотником? – спросил один из членов Совета, видимо, обиженный тем, что мой визит оборвал его важную речь.
– Мне стало известно, кто устроил покушение на нас, братец, – не теряя самообладания, произнесла я. Одна из лампочек в зале мигнула