Внизу, у массивных кованых дверей, ведущих на улицу, Скарсгард наконец повернулся ко мне, недовольно покачав головой:
– Шанзу забыли.
– Она в церемониальном зале осталась, я принесу, ваша светлость, – отозвался адъютант – всё тот же, он вообще от нас не отставал.
– Нет времени, – отрезал генерал и, быстро расстегнув мундир, снял его и накинул мне на голову, оставив открытым только лицо.
– Что это?! Прекратите!
– Не двигаться! Руки! – приказал супруг. – Делайте, как я говорю, Каролайн, и без фокусов.
Я замерла. Мужчина и так зол, расстроен, не следует его дразнить.
Женщинам в этом мире, похоже, не сладко, тотальный патриархат. И, видимо, на улице не положено появляться без головного убора, вот генерал и решил проблему, спрятав меня под мундир.
Снова цепко схватив меня за руку, Скарсгард вывел меня на улицу, к десятку стоящих экипажей на небольшой площади.
Здание, в котором мы находились, было похоже на дворец из белого мрамора с огромным драконом на уходящем до неба фасаде. Я засмотрелась на множество изящных деталей и узоров стены, на высокие башни, прорезающие небо. Невероятная архитектура вскружила голову. Но тут же вспомнив о больном мальчике, я отвернулась от дворца и поторопилась за генералом.
Скарсгард подхватил меня на руки и усадил в экипаж. Всё происходило так быстро, будто мы участвовали в погоне.
Карета резко тронулась, кони понесли, наверное, галопом, и всё вокруг закачалось. Я упала на плечо генерала.
– Вы в порядке? – проговорил мужчина, положив на меня тяжёлую руку и погладив по щеке.
– В порядке, – отозвалась я, выпрямляясь. – Руки! – дразня генерала, проговорила я, покосившись на его ладонь возле моего лицо.
– Хм! – удивлённо хмыкнул он, но руки не отнял. Наоборот, потянул вторую и осторожно спустил свой мундир с моей головы.
Кроме нас в салоне экипажа никого не было, и, видимо, можно было сидеть без головного убора.
Через минут десять неимоверной тряски, кто-то из военных, сопровождавших экипаж, выкрикнул:
– Приближаемся к Вратам!
К каким ещё вратам?
– Не бойся, милая, – сказал Скарсгард, закрывая мне лицо ладонью.
Сквозь мужские пальцы в лицо брызнул яркий свет, и я зажмурилась. Когда открыла глаза, солнечный вечер уже сменился тёмной ночью, и произошло это в одно мгновение. В темноте моя кожа, казалось, горит ещё ярче. Я светилась, точно новогодняя ёлка!
За окном вместо залитых золотым светом пёстрых двухэтажных домов с черепичными крышами раскинулись холмы без какой-либо растительности, и лишь их голые вершины сверкали в ярком сиянии звёзд и луны. Я бы даже подумала, что они покрыты снегом.
Удивлённая резкой смене пейзажа, я припала к окну, рассмотреть необычную местность. Скарсгард не дал мне отодвинуться далеко, а всё так же держа в объятии наклонился к окну вслед за мной.
– Моя усадьба на севере нисколько не уступает столичным особнякам, не волнуйся. Сейчас приедем, –