За что я сражаюсь. Марика Яр

врага. Огонь взревел, и к нему сразу же присоединился визгливый крик паука, но у меня была ещё одна цель. Второе нажатие клавиши – и огонь вгрызся в незащищенное брюхо, добираясь до внутренних органов. С грохотом мутант завалился на пол, сбивая пламя, и почти в ту же секунду вскочил без единого видимого повреждения, только шерсть подпалилась. Хрипло засвистев, паук разворачивался в мою сторону: задние ноги его ловко пробежали по стене, и я понял, что враг куда опаснее, чем я предполагал. Глаза, которые я хотел ослепить, были прикрыты хитиновыми пластинами, прикреплёнными к педипальпам. Паук опустил их, и за ними эти две пластины разошлись в стороны: больше десятка глаз зло воззрились на меня. Он отрастил себе щит?

      Резкий рывок в мою сторону, я только успел отпрыгнуть и выпустить огонь куда-то в боковину, но он даже не задержался на поверхности паука, и, как только я прекратил подачу, исчез. Уворачиваясь от удара конечностями, которые паук стал поднимать и опускать с невероятной скоростью, я снова оказался у него за спиной. Струя огня скользнула по брюху, но это вновь не причинило ему никакого видимого вреда. Значит, есть шанс только с глазами. Чёртов щит! Какого хрена?!

      Природа вынуждена защищать себя сама.

      Пламя стекало с хитина, превращаясь из мощной боевой силы в бесполезные спецэффекты и снижая мои шансы на выживание почти до нуля. Я удерживал паука на расстоянии, но это не могло длиться вечно: внутренняя зона пламени начала рыжеть. Вот же зараза! Чтоб я сдох! Хотя, похоже, я и правда сдохну. В задрипанной шахте на задрипанной планете от задрипанного паука-мутанта.

      Но космодесант не имеет права сдаваться.

      Паук готовился к развороту: задние конечности пошли по стене, и в этот момент я заметил, что его голова опустилась довольно низко. Я бы, наверное, смог даже… Стоило попробовать.

      Не давая пауку сориентироваться, я выпустил струю огня ему в глаза и сделал движение, будто хочу пробежать под ним. Щит, конечно, почти сразу же захлопнулся, и голова наклонилась вниз, чтобы поднять тяжелое брюхо. Прыгнуть на полтора метра вверх? Нет ничего невозможного: я оттолкнулся, и быстро подтянул ноги – иначе щёлкнувшие хелицеры откусили бы их по колено. Вцепившись в край хитинового щита, я пытался удержаться на мотающейся во все стороны голове паука. Болтающийся на ремне огнемёт при этом больно бил по спине, но это были мелочи. Подтянувшись, я смог развернуться и усесться на небольшой сужающийся участок между головой и грудью паука. Паук крутился, ища меня, и щитки, закрывающие глаза, были опущены. Сняв с бедра кость, которая спасла меня не раз, я размахнулся ей и пробил линзу одного из глаз. Тут же вытащил осколок и ударил ещё раз и ещё. Под рёв мутанта я ударил столько раз, сколько у него не было глаз, но мне было всё равно. Адреналин вскипал в крови, и внутри зрел собственный крик. Тягучая жидкость вперемешку с гемолимфой разлеталась во все стороны, разъедала мне кожу и била в нос непереносимой вонью, но… Но мне действительно было всё равно.

      Ослеплённый паук завертелся, пытаясь