На намытом искусственном острове, где размещался торговый центр, и куда сейчас прибывало девяносто пять процентов приписанных к нему пользователей, суетой оживало нагромождение сот. Солнце не было в обиде – кожа сот обладала загаром солнечных батарей, охотно впитывающим щедро разлитую по округе энергию. В сверхобществе ничто не построено просто так, и даже нагромождение – не нагромождение, а форма с идеальной обтекаемостью с учётом розы ветров.
Дорога вела и впивалась в гладкое тело острова подобно пчеле, жертвующей самым ценным – единицей себя – ради процветания целого. «Самое ценное – время, потребление – всеобщее благо», – так думал Элз – электромобиль же не думал, а закручивался в спирали высотной стоянки, нагнетая головокружение как расплату за опоздание.
– Опять опоздали! Мы самые последние, как всегда. Ну почему, почему? Давай сюда, Элз, вон там, там место – я чувствую, – Иф подпрыгивала в возбуждённом предвкушении и пыталась проткнуть собой стекло.
***
В экстренных случаях пользователи могли переходить на ручной режим управления электромобилем, но эти случаи ВРД определяла сама – большинство не имело никакого понятия об управлении им.
***
– ВРД советует девятнадцатый этаж, – сухо ответил непроницаемый Элз.
– Да я потеряю сознание! Ты этого хочешь, скажи? Чтобы сбежать? К Фор?
Бросив электромобиль на девятнадцатом этаже всеобщей стоянки – только разумно существующим на этой планете доступны удовольствия, – они, пользователи Глобальной компьютерной программы, встали на траволатор, ручьём убегающий в одну ему известную даль.
– Где твоя маска Соответствия, Элз? Вернись, я тебя прошу: не подмешивай в праздник свою рассеянность.
А праздник был. В тысячах улыбающихся лиц, поставляемых стоянкой на траволаторы, в весёлых красках бетона, преобразившегося по случаю в ливрею, в музыке, перебивавшей мысли, от которых нужно отречься. И вот уже швейцары-фотоэлементы раздвигают последнюю преграду-занавес между потреблением и потребителем, улыбкой продавца и улыбкой покупателя, деньгами и чеком.
– Смотри, двадцать пар носков по цене десяти.
– Но…
– Берём!
«Но» не имела смысла в виду полного и окончательно отсутствия гужевого транспорта. Только бесконечное «и»…
– Элз, смотри, брюки. Цена? Берём.
– Но я не ношу брюк.
– Будешь!
– Смотри, кофточка. Смотри, смотри, смотри…
«Смотри» сливались в гул, впадали в музыку, которая силой проникала к железам организмов и обменивала себя на гормоны, каким-то образом возбуждавшие потребление в любом из – из пользователей