Почувствовал себя виноватым. Но, вида решил не подавать и сделал строгое лицо: «мне доложили, что ты меня обманула, и что вы затеяли оборону своей галактики. А ты, оказывается, королева?! Что же ты молчишь? Отвечай!». Да, Чубс изображал гнев. Но, одновременно, знал, что, иногда, реакции бывают слишком неожиданными. И ещё… ему было интересно довести Глори до отчаяния, чтобы она потом упала в его объятия от бесконечной его доброты и своего безысходного отчаяния. О, он знал, что пережив глубокий стресс, женщина особо податлива, а постель с ней бесконечно сладостна и страстна.
«Так, значит, ты разыграла меня со своим мужем: королём Элвейсом?! Чтобы выиграть время и подготовить к обороне галактику? А?». Голос его звучал громом страшным и проникал во все клеточки Глори. Если бы он знал, что говорил абсолютную правду! А он ведь просто, как искренне полагал, говорил всякую чушь, чтобы напугать и раздавить её женское сопротивление. Ему была нужна она, Глори. Больше уже не мог терпеть. Но, Глори продолжала безудержно плакать. Подумала, что напрасно люди думают, что королевская жизнь – это сплошные дворцы и развлечения. У них, у королев, такая же жизнь, как и у всех. И только с виду всё так благополучно. А на самом деле, всё не так сладко, очень, и даже далеко не сладко. Ей пришли в голову слова Элвейса, что если человеку настойчиво повторять, что его зовут совершенно по другому, то он поверит в это. Переубедить можно в чём угодно. Это такое существо, человек. И тут она поняла, что делать. Сделав обиженные глаза, горестно покачала головой: «я так и знала, что всегда найдутся завистники человеческому счастью. Но почему, почему никто не может спокойно смотреть, когда над головой другого светит солнце? Почему надо обязательно очернить всё вокруг него?
Как несправедлив мир! А как называются те, кто способен поверить во всё плохое и делает это даже с удовольствием? Почему всё так несправедливо устроено, почему?“. Слёзы снова безудержно выдали её отчаяние и волнение. Чубс вдруг почувствовал себя негодяем. „Конечно, – подумал он – несчастная Глори! Как много вокруг завистников!“. Он хотел уже, было, упасть перед ней на колени и попросить прощения за столь своё чудовищное поведение, но следующие события крайне удивили его. Глори вдруг вытерла слёзы и стала спокойно смотреть на него. Ей почему-то надоел этот цирк. Всё-таки, она себя уважала. „Поигрались, и хватит – подумала она – а то мой Элвейс меня уже может неправильно понять, а я не хочу его расстраивать“. Чубс направился к Глори, чтобы заключить её в свои объятия, пожалеть свою слабую мышку. Она сконцентрировалась, и, сделала короткий мах ногой. Тихий печальный вой раздался по тронному залу. Туфелька оказалась у неё с железным носиком. Была такая мода. „Теперь ты уже никогда ничего не захочешь, развратник – прошипела