Получивши деньги на сооружение скита, о. Георгий приехал в 1915 году на Валаам и занялся постройкою. Но к 1917 году успел закончить только храм, сооруженный по проектам Великого князя Петра Николаевича, и одну келью для себя поодаль. Грянула революция, и строительство пришлось прекратить. Но не оставил и тогда о. Георгий этой благой мысли Великого князя. Он решил один осуществить её. И поселился он там один, и стал он совершать ежедневно богослужения по полному монастырскому уставу за упокой душ убиенных воинов»184.
Жил отец Ефрем (с этим именем принял он схиму в 1919 году) одиноким отшельником в Смоленском скиту на полуострове в двух верстах от монастыря. Жилищем его была маленькая избушка, расположенная поодаль небольшой церкви в новгородско-суздальском стиле со звонницей и многими колоколами. «И больше ничего. Кругом вода и лес». Постелью ему служил гроб. Тем не менее, по нраву он не был суров. О. Афанасий отмечает всегдашнее его радостное настроение, не сходящую с лица улыбку и ласковость по отношению к посетителям.
Судьба свела Анну Танееву в святом месте со святым человеком, который должен был примирить страждущий дух новой монахини с прошлым и с теми людьми из этого прошлого, кто причинил ей так много горечи и обид. Конечно, это примирение могло состояться только в Боге, только на определенной духовной высоте, подобно тому, как произошло примирение иеромонаха Георгия с его отцом, некогда бившим отрока Григория за стремление служить Богу.
Пути Господни неисповедимы, и суды Божьи не нам предвосхищать. О. Афанасий, говоря о том, что много миллионов душ убиенных русских воинов «чувствуют эту одинокую молитву неизвестного никому валаамского отшельника», заключая свою мысль, так отзывался о Великом князе Николае Николаевиче: «И отрадно им становится, что не забыт их подвиг, что сам их главнокомандующий соорудил по ним памятник нерукотворный, молитвенный монумент от земли до самого неба. Да будет слава всем нашим воинам, и да будет честь и великая благодарность их верному главнокомандующему, не покинувшему их и по смерти!»
Не смеем ничего ни добавить к словам валаамского монаха, ни возразить ему. Хотя многое известно про Великого князя Николая Николаевича, что не вполне согласуется с высокой оценкой.
И все же, чтобы избежать неопределенности и недосказанности, а также для извлечения духовной пользы, завершим рассказ об основателях