Красота.
Особенно страусовые перья в прическе хороши. И боа из шиншиллового меха, на котором просто-таки тянет удавиться. Не то, чтобы Люте жить разонравилось, скорее уж она подозревала, что дорогой новообретенный супруг ее подготовил казнь более изощренную.
Глазами вон сверкает.
Особенно левым.
А правый прищурен, и улыбка на оскал похожа.
– Я… – пискнула Люта, сдувая треклятое перо, которое покосилось и маячило перед глазами. – Я все объясню! Честно!
Он только хмыкнул. И перо из прически вытащил к вящему маменькиному возмущению. А больше не проронил ни слова, и лишь, когда в экипаже оказались, бросил:
– Жду.
– Чего?
– Объяснений, – он скрестил руки на груди… жуткий какой.
Злой.
– Понимаете, – Люта заерзала и веер сжала. – Я не хочу выходить замуж.
– Поздно.
– Ну да… наверное, – на руке переливалась свежая вязь обручального браслета. – Поздно… но когда еще не было поздно, то я не хотела выходить замуж. А меня отдавали.
– Желали избавиться, – понимающе кивнул муж.
– Нет! То есть… выдать… первый жених от меня сбежал…
– Разумно с его стороны.
– …но ведь все равно бы нового нашли. И я решила, что если меня скомпрометируют, то… меня отправят в деревню… и там неплохо… я бы жила себе дальше спокойно…
Куда это он уставился? На кружева или… «или» Люта торопливо прикрыла боа.
– Ясно, – он все еще пялился, но на сей раз на боа, и выражение лица было таким… говорящим. Люта на всякий случай за горло схватилась.
Не начнет же он ее в карете душить?
– И вы выбрали меня. Извольте объяснить, в чем я перед вами так провинился?
– Ни в чем. Просто… вот… я однажды слышала, как про вас говорили… я не подслушивала…
Приподнятая бровь. Ну да, не верит. Хотя правильно делает, потому что Люта именно подслушивала и совершенно в том не раскаивается. Маменька утверждает, что раскаиваться Люта в принципе не способна, поскольку совести у нее нет…
– Одна… леди… – под его взглядом Люта цепенела. – Она сказала, что вы… хороший любовник.
Он хмыкнул. Как-то самолюбиво так хмыкнул…
– …но при этом редкостная скотина.
И взгляд у него выразительный. А что, Люта же не сама придумала! Она лишь процитировала и… и вообще все должно было быть иначе.
– Позвольте продолжить, – он наклонился и коснулся боа. – И на основании услышанного вы составили гениальный план.
Сказано было так, что Люта осознала: плану ее категорически гениальности не доставало. Но как она могла знать, что он жениться вздумает?
– Вы рассказывайте, леди, рассказывайте…
И за боа тянет, заставляя наклоняться, пока Люта не оказывается с ним нос к носу.
– Да я уже все рассказала… почти все. Я увидела вас и вспомнила… и вы еще с леди Альви договорились… я посмотрела, куда вы идете, а ей отправила записку,