– Взаперти довольно сложно найти себе пару, – хмыкнул Платон, отгоняя возникший вдруг перед глазами образ Марьяны.
Нет уж, что-что, а они точно не поженятся. С делами закончат и разбегутся.
– Ну вот выйдешь на волю – и чтоб не затягивал, – пригрозила матушка и опять всхлипнула, видимо, вспомнив о положении сына. – Пожалуйста, береги себя, не перетруждайся.
– Мам, перестань. Где я буду перетруждаться? В библиотеке? Тут даже спортзала толком нет, чтобы физически себя нагрузить.
– А ты умственно не перетруждайся! – тут же нашлась мама. – Ладно-ладно, ты же знаешь, я просто всегда очень нервничаю за вас с братьями. Спасибо, что позвонил мне. Услышала твой голос, и сразу на душе так радостно стало.
– Спасибо, что любишь меня любым, – ответил ей Платон.
За месяц до этого
Розовый кадиллак, подъехавший к стенам Теневерса, смотрелся рядом с магической тюрьмой на редкость неуместно и чуждо.
Сама тюрьма, которую среди нечисти еще называли «Потемками», выглядела, как обветшалый европейский средневековый замок – с многочисленными башенками, бойницами, конусообразными крышами и лепниной.
Вокруг простирался заросший парк, до которого уже не одно столетие не было никому дела.
Из кадиллака у самых границ охраняемой зоны вышел совсем молодой парень. Подросток лет семнадцати-восемнадцати на вид.
Он был одет в розовый короткий мундир-доломан, напоминающий гусарскую форму, черные рейтузы и длинные сапоги. Платиново-белые волосы подчеркивали бледность лица. Под каждым глазом имелась маленькая красная татуировка в виде слезинки. Пожалуй, это были единственные слезы, которые Нику проливал когда-либо.
Вампир вытащил жетон-пропуск, висевший на цепочке на шее. Воздух вокруг Теневерса дрогнул, открывая в зеленом металлическом профильном заборе, которым был обнесен замок, большую кованую арку.
На ней затейливым каллиграфическим шрифтом было сложено из огромных металлических букв: «Теневерс».
У дверей замка вытянулись по струнке две высокие тени. Осязаемые, плотные. Они было потянулись к Нику, но, едва задели его ауру, тут же отпрянули, разлетевшись в стороны.
– Господин Альбеску. – Голос начальника тюрьмы, ее единственного добровольного обитателя, звучал как скрип ржавых ворот. Нику подождал, пока тот изобразит поклон. Было видно, что у мужчины болят суставы и лишние движения даются болезненно.
Позволив себе немного насладиться чужой мукой, он взмахнул ладонью:
– Какие условности, Георг. Мы же столько знакомы. Зачем же по фамилии? Можешь звать меня просто Повелитель всея мира, – звонким мальчишеским голосом поддразнил вампир.
На