Юрист продолжал перечислять пункты, а Виктория быстро просматривала документ, чувствуя, как нарастает внутреннее напряжение. Её внимание привлёк раздел об «обязательствах по созданию видимости супружеских отношений»:
«…включая, но не ограничиваясь: совместное проживание, появление на публике, демонстрацию внешних проявлений привязанности (прикосновения, объятия, поцелуи) в рамках общественных норм приличия».
Виктория почувствовала, как краска приливает к щекам. Поцелуи. Она должна будет целовать этого человека. На публике. По контракту.
Она перевернула страницу и наткнулась на раздел о личных правах и обязанностях:
«Стороны освобождаются от супружеских обязанностей интимного характера…»
По крайней мере, этого не требуется. Маленькое, но значимое облегчение.
Дальше следовали детали: предоставление Александром автомобиля с водителем в её распоряжение, банковская карта на текущие расходы, оплата её гардероба («соответствующего статусу супруги»), расписание обязательных мероприятий, протокол поведения в обществе…
– Достаточно, – прервала она перечисление, поднимая взгляд. – Я хотела бы обсудить несколько моментов.
Воронцов слегка приподнял бровь, и на его губах появилась лёгкая, почти незаметная улыбка.
– Слушаю вас.
– Мне хотелось бы сохранить моё право на профессиональную деятельность, – твёрдо произнесла Виктория. – Я не вижу в контракте пункта, гарантирующего мне возможность продолжать работать в моей компании.
– Да, этого пункта там нет, – спокойно подтвердил Воронцов. – Поскольку это нецелесообразно. Супруга человека моего положения не работает PR-менеджером в сторонней компании. Это вызовет ненужные вопросы.
– Директором, – поправила она, стараясь сохранять спокойствие. – Я PR-директор. И я не собираюсь отказываться от карьеры, которую строила годами, из-за фиктивного брака.
Воронцов слегка наклонил голову, изучая её с интересом, словно неожиданный образец под микроскопом.
– Вы понимаете, что ваша карьера несущественна в контексте этой сделки?
– Для вас – возможно. Для меня она принципиальна.
Виктория почувствовала, как внутри разгорается знакомый огонь. Пусть она согласилась на этот фарс, пусть стала частью его плана, но она не позволит отнять у неё всё.
– Я готова пойти на компромисс, – продолжила она, не дожидаясь его ответа. – Я могу взять отпуск за свой счёт на время адаптации, скажем, на месяц. Затем работать неполный день или удалённо. Но я не откажусь от работы полностью.
Воронцов смотрел на неё с непроницаемым выражением лица.
– А если я настою?
– Тогда мы в тупике, – она выдержала его взгляд. – Это моё условие.
Виктория ожидала вспышки раздражения или холодного отказа. Вместо этого в его глазах промелькнуло что-то, похожее на… уважение?
– Хорошо, –