– Не ворчи! – Линос отпустил его, но тут же схватил за руку. – Я придумал! Сегодня после работы… нет, какая работа! Прямо сейчас! Идем к Старому Дубу у реки! Говорят, там вчера видели редкую серебристую птицу! Представляешь? Серебристую! Мы должны ее увидеть! А потом можно будет искупаться, вода уже наверняка теплая! А вечером… вечером устроим костер, я притащу лепешек, а ты… ты расскажешь одну из своих историй! (Стихия Второго Сторге – творческое направление отношений и досуга).
Арион слушал этот поток идей с легкой улыбкой и привычным чувством легкой растерянности. Планы Линоса всегда были захватывающими, но часто совершенно непрактичными.
– Лин, ты же знаешь, у меня сегодня дежурство в зернохранилище, – мягко напомнил Арион, стараясь не погасить энтузиазм друга. – И к Старому Дубу ходить старейшины не велят, говорят, место неспокойное… (стихия Третьего Сторге – нерешительность, сомнения в правилах, страх неодобрения).
Лицо Линоса мгновенно омрачилось. Яркий свет в глазах погас, сменившись тенью обиды. Он отпустил руку Ариона.
– Опять… Опять работа, опять старейшины… Я думал, мы друзья! А ты… тебе важнее какие-то мешки с зерном, чем настоящее приключение! Ты совсем меня не ценишь! (Стихия Третьей Филии – ранимость, страх отвержения, недоверие).
Арион вздохнул. Вот она, обратная сторона неуемной энергии Линоса – его ранимость и острая потребность в подтверждении дружбы.
– Ну что ты, Лин, конечно, це… – начал было Арион, но Линос его уже не слушал.
– Ладно, иди к своим мешкам! – он демонстративно отвернулся, пнув попавшийся под ногу камешек. – Сам пойду птицу искать! И костер сам устрою!
Арион подошел и положил руку ему на плечо.
– Линос, послушай. Ты же знаешь, я бы с радостью. Но работа есть работа, ее нужно сделать (стихия Второй Агапе). Давай так: я постараюсь закончить пораньше, а потом мы обязательно сходим к реке, ладно? Не к самому Дубу, но где-нибудь рядом. Искупаемся. А вечером и костер будет, и истории. Идет? (Стихия Первой Филии – стремление сохранить дружбу, найти компромисс).
Линос колебался, глядя исподлобья. Но искренность в голосе Ариона и его спокойная уверенность в их дружбе подействовали. Обида начала отступать.
– Ладно… – он все еще дулся, но уже не так сильно. – Только точно придешь? Не обманешь? (Стихия Третьей Филии – все еще ищет подтверждения).
– Слово Ариона, – серьезно сказал тот, и Линос знал, что это слово крепче любого камня.
Лицо его снова просияло.
– Отлично! Тогда я пока помогу… э-э-э… помогу старому Мелетию дрова наколоть! – он с энтузиазмом бросился к пекарне, но тут же споткнулся о собственную ногу и чуть не упал, вызвав смех Ариона (стихия Четвертой