Стихи монашки. Сандра Иф Дынкина-Абель

, когда мы жили в Нижнем Тагиле. Ещё до того, как я пошла в школу – а в школу я пошла только с третьего класса, пока не спрашивайте, почему. Про берёзу у меня просто появилась такая картинка, или, может быть, я увидела где-то такую картинку – и, вот, придумалось.

      Однажды съела щука окуня

      А карп то видел и над окунем стал издеваться

      Ну как он мог, ну как же так

      В таком прозрачном месте и попасться

      Я б – ни за что, я и колюч, и быстр

      И мог бы я, хотя б, за жизнь свою подраться!

      Ещё один момент – и нет бойца,

      А щука смехом залилася:

      Не стал бы ты над окунем смеяться,

      То мог бы ты сейчас мне не попасться

      Это я писала в школе, тоже в Нижнем Тагиле. У нас был максимально странный и максимально древний учитель литературы – коммуняга Михал Иваныч. Он дал домашнее задание сочинить басню по мотивам басен Крылова. Странный, конечно. Ну я и написала.

      Мы были обе не такие, как все

      И почему-то не любили пить Пепси

      Гоняли автостопами на Порше

      Но всё равно всегда хотели что-то больше

      Это максимально странный незаконченный стих про меня и мою подругу в Нижнем Тагиле. Я его начала писать, когда отец в 2001-м году первый раз закрыл меня насильно на полгода в монастырь. Но закончить не смогла, очень переживала. Мне было 14 лет только только. Вы не представляете, как меня это тогда обижало и бесило. Моё первое заключение. Но ничего с этим поделать в тот момент я особо не могла. Ладно. Дальше вообще будет монастырь на 10 лет.

      Что слово, краткие слова

      Которые звучат минуту?

      Но и её прожив едва

      Они бессмертны почему-то

      Любое слово есть огонь

      Который опаляет вечность

      Он опаляет плен сионь

      И разжигает в нем беспечность

      Спаситель жизни научал

      Как мы, слагал устами звуки

      Но перед ложью он молчал

      Пилат пред ней умыл лишь руки

      Это я не помню, с чем связано было вообще при написании. Помню только, что, вроде бы, на Великий пост, где-то в начале 2000-х.

      Я ухожу как овча заблудшее

      Думаю, может быть, всё забудется

      Но оставляю мечты на лучшее

      Тем, у кого их надежды сбудутся

      Я ухожу, ни к чему прощания

      Только оставлю одно признание

      В том, что не выполню обещание

      Данное где-то в было сознании

      Я ухожу …

      Важно ли, большее или меньшее

      Но непременно, что всё же лучшее

      Видимо, я до того изменчива

      Есть ещё одно вот такое, но что в последнем четверостишии было, я вспомнить так и не могу, как ни пытаюсь. Может, когда-нибудь вспомню, тогда и допишу. Это когда я из монастыря пыталась выбраться много лет, в какой-то момент сложилось. Оно довольно саркастично написано, но в чём сарказм, если кому-то непонятно, то это трудно объяснить.

      Прощайте, святые стены

      Простите, родные души

      В хорошей эскадре все мы

      Но мой капитан задушен

      И судно утонет в море,

      А я не умею плавать

      Простите меня, за горе

      Только не надо плакать

      Холодного моря много,

      Зачем разбавлять слезами

      На дно широка дорога,

      Вы дальше плывите сами

      А я ухожу под воду

      Где воздуха больше нету

      И в солнечную погоду

      От солнца не видно света

      Но если Иона в ки'те

      Тридневнуя, чем-то дышит

      То вы за меня молитесь,

      Быть может, Господь услышит

      Это того же времени стихи, примерно. Тоже прощальные.

      Преживи грозу, мирного духа дочь

      Перетерпи слезу и попроси помочь

      Слёзы не отличишь от дождевой воды