Пучина. Владислав Полев

теперь голая лежала на боку и смотрела на воду. Она так быстро перестала быть скромницей, которую я видел в гостях у Михаила Павловича. Тело ее не было совершенным по стандартам красоты, но для меня, конечно же – было. У нее аккуратно выступали мягкие ребра, переходили в узкую талию, а та изгибалась в широкие мягкие бедра. Все было плавно закругленным и нежным в ней, и я подумал, что люди, наверное, просто не видели таких женщин. На ребре у нее я заметил синяк, что было довольно тяжело при лунном свете, но я разглядывал ее очень жадно, каждую детальку. Я лег сзади нее и положил руку на ребра:

      – Лилечка, что это?

      – Просто ударилась, – она даже не двинулась.

      – Я уже видел такой у тебя на пояснице, еще один раз я тронул тебя за талию, и ты вздрогнула от боли. Это довольно странно, ты же не можешь столько просто ударяться, – Я поглаживал ее по ребрам и заметил еще один, – Боже мой, вон еще на руке, Лилия, прошу, поговори со мной.

      После нашей близости, я чувствовал, что Лилия стала мне намного ближе, чувствовал ответственность за нее. Я начал переживать и злиться из-за этих синяков. Вдруг это шарлатан? Вымещает на моей Лилии свои неудачи.

      Она повернулась ко мне и обняла мою руку:

      – Я понимаю, что ты переживаешь, Коля. Но я сейчас не хочу разговаривать об этом. Обещаю, что все расскажу тебе, когда придет время. Там нет ничего страшного, не переживай. Просто так вышло.

      Лилия на минуту опечалилась, затем печаль во взгляде стерлась, и она продолжила наслаждаться вечером, а я вслед за ней. Я решил подумать об этом позже. Я взял Лилию еще, потом еще раз, и уже ночью мы ушли из парка.

      Я проводил ее домой, и шел по улице, радуясь каждому прохожему, каждому деревцу. Но эти синяки. Она сказала бы сразу, если бы речь шла о каком-то пустяке. Михаил Павлович может ее и недолюбливает, но я не верю, что он может так поступать. Я не мог уснуть той ночью, представлял все возможные варианты, злился, волновался, грустил, и радовался, когда в голову приходили безобидные версии.

      Глава 9

      Два месяца после пикника я не видел на Лилии синяков и сам уже редко вспоминал о них. Я так и не заговорил с ней об этом, но решил: раз всё наладилось, необходимости нет.

      Лилия пришла ко мне в общежитие. Мы, как всегда, полчаса поболтали, час занимались медициной, а когда начало темнеть – любовью. Она вела себя странно: не снимала верхнюю одежду, заявила, что не хочет, не поворачивалась лицом, а издавала звуки скорее боли, чем удовольствия.

      – Лилечка, я так не могу. Что случилось?

      – Ничего. Продолжай, – Лилия по-прежнему не смотрела на меня.

      Я лег рядом, повернул её к себе и заглянул в глаза:

      – Коля, я серьёзно. Просто сегодня такое настроение. Хочу так. Всё. Продолжай, пожалуйста.

      Поцеловав её, я выполнил просьбу, но через минуту Лилия вскрикнула, вскочила и повернулась ко мне. Дышала она часто, несколько раз пыталась заговорить. Посадив её к себе на колени, я гладил по голове, сам не чувствуя, как от испуга обрывается дыхание,