Душа в этом цехе не было. После смены мы мылись в раковине. Руки по локоть, лицо и шею. Кровь и соль летели везде. Ну а если ты и ноги уделал, то пойдешь с такими ногами домой. Про санитарию речи там вообще не шло. Переодевались все в комнате на двадцать восемь кабинок. У мужиков была такая же комната. Рядом кабинет мастера и начальника цеха. И был один огромный плюс в том месте, аппарат с газированной водой. И в нем всегда была газированная вода. Вот так. Все остальное я сейчас вспоминаю с дрожью. Это ужас. А с учётом того, что это пищевое производство, это ужас ужасный. Вы что думаете, крысы не попадали в пищевые цеха, где производили колбасу? Я вас умоляю! Я тогда старалась не думать о том, что в колбасе может быть крыска!
Вот в такие условия труда я стремилась. И если бы я знала, что все это идёт к завершению, и через несколько лет дипломы будут продавать, я бы просто посмотрела в другую сторону. И при моей необузданной фантазии, я бы придумала, что делать. Но я, как и все надеялась на лучшее. Все мы тогда были наивными.
Хотела рассказать о советских женщинах, а рассказала блин, об условиях труда в сказочной стране, где все было на халяву, по словам многих современников. И солнце светило ярче, и колбаса была вкуснее и деньги были дороже. Но я почему-то всего этого не видела, мимо прошло.
Ну наконец то дошла до женщин, которые будучи в пенсионном возрасте не хотели освободить свои рабочие места для молодежи. Хотя пенсия у них была хорошая, мясокомбинат не снимал с довольствия своих пенсионеров, подкидывал им продовольственные пайки, и приглашал на всеобщие собрания. Поэтому, я думаю, все они исключительно трудились ради денег. Только даже тогда я не могла понять, а на фига им деньги? Что на эти деньги можно купить в Иркутске? Кстати, цех был вредный, поэтому они могли свалить на эту пенсию ещё в полста лет, но в те времена тем, про кого я рассказываю, было под шестидесятку. Но они и не думали в сторону пенсии. Имена менять не буду. Давно никого нет в живых.
Начнем с тети Вали Бричковой. Внешне она была тетя- богатырь. Ростом с меня, в два раза шире. Шкурки кидала с лёгкостью, даже в 55+. Я никогда не слышала от нее жалоб на здоровье. Зато у нее были жалобы на мужа. Он бухал по-черному, об этом знали все, потому что жила она в Жилкино. А про все остальное люди не знали. И я в том числе. Есть дочь, и вроде внук есть или внучка. Но вот это все в тайне, про это не слова. А мужа вспомним и утром, и вечером. Я смотрела на эту бой бабу и думала, что она любого мужика одним ударом убить может. Зачем ей алкаш? Но зачем-то был нужен, как мне Витя. Была она себе на уме. Людей не любила. Меня не любила три раза. Потому что я претендовала на ее место. Сейчас я могу сказать, что мне такой вариант больше нравится. Я тебя терпеть не могу, и ты об этом знаешь, потому что я не скрываю.
Вторая была тетя Катя Казыкина. Я всегда смотрела на нее и думала, какая же в молодости она была красотка! В 55+ у нее были огромные голубые глаза, и из-под косынки лезли озорные седые кудряшки. В тот момент она