– И-и-и… а-а-а… – донесся откуда-то из тайги неразборчивый крик. Кричала женщина, и, по-видимому, недалеко.
– А-а-а…
Я забежал в палатку, надел шапку и телогрейку, сунул за пояс маленький топорик. Иван выдернул из сугроба две пары лыж, бросил одну пару мне и, натягивая ремни лыж на валенки, прерывисто проговорил:
– Недалеко кричит… на реке.
Ее мы нашли в трехстах метрах от нашего бивака, на берегу Кожвы – маленького притока холодной Печоры. Она сидела на снегу, прислонясь спиной к стволу дерева. Голова закутана теплым платком. Из-под него странно блестели большие глаза с инеем на ресницах. Рядом валялся туго набитый дорожный мешок.
– Сбилась с пути… – проговорила она низким, чуть охрипшим голосом. – Вы кто?
– Геологи, изыскатели, – ответил я… – Вставайте, а то замерзнете.
Женщина поднялась.
– Лыжи я бросила… Такая метель. Далеко до вас?
– Нет, рядом. Пойдемте, обогреетесь. Вы откуда?
Она замялась, помолчала, потом тихо ответила:
– Из Усть-Ухты. Несу почту, да вот сбилась с дороги, чуть не замерзла… Без лыж трудно будет.
– Я вам свои дам, – предложил я. – Только сначала вам надо высушиться и переждать пургу.
Войдя в мою палатку, она бессильно опустилась на койку и протянула озябшие руки к печке.
– Помогите, пожалуйста, раздеться… у меня руки совсем окоченели.
Я развязал платок, снял с нее бушлат и стянул с маленьких босых ног промерзшие заскорузлые валенки. Она влезла с ногами на койку, обхватила колени руками и, положив на них подбородок, пристально посмотрела на огонь. Черные курчавые волосы беспорядочно рассыпались по плечам, оттеняя белый гладкий лоб. Яркие, чуть отвернутые губы чему-то улыбались, а над темными большими глазами, на густых ресницах блестели не то капли растаявших снежинок, не то слезы. Короткие рукава шерстяной блузки обнажали красивые полные руки.
– Как ваше имя?
– Ирина. А ваше?
Я назвал себя и предложил ей выпить немного спирта.
– С удовольствием. Я так озябла.
Я налил в маленькую мензурку слаборазведенного спирта. Она выпила, закашлялась и замотала головой. Мы рассмеялись.
– Крепко?
– Очень, – ответила она, показывая в улыбке полоски белых, чистых зубов.
Недалеко от палатки, оглушительно захлопав крыльями, взлетела птица. Ирина испуганно вздрогнула и взглянула на меня.
– Что это?
– Глухарь взлетел.
– А страшно ночью в тайге. Если бы не вы, я бы замерзла…
Вошел Иван с кипящим чайником в руках. Прихлебывая кипяток, заваренный сухими листьями черной смородины, мы слушали шум метели и вели неторопливый разговор. Мало-помалу развеселились. Иван пел смешные мордовские песни и, как