Значит, добавить в музыку
Стучащих колес поезда,
Которым я уехал,
Альт Башмета.
А не написать —
Тогда не получится украсить
Композицию моего настроения
Красными цветами на синем.
Красными и жёлтыми.
Святая ложь
Я сказал ей: «Я люблю тебя!»
Она улыбнулась,
опустила глаза и сомкнула руки.
Я спросил: «А ты, ты любишь меня?»
Она подняла руки к груди
и посмотрела мне в глаза.
Я сделал вдох и спросил ещё раз:
«Очень любишь?»
Она приблизилась ко мне,
сомкнула руки у подбородка
и закивала головой.
Я глупо улыбался, но спросил:
«И никогда не разлюбишь?»
А она прижалась ко мне,
положила руки на мои плечи
и ещё чаще закивала головой.
И голова её оторвалась,
упала
и покатилась,
как упавшая из моего рта
ложь.
Тоска моя, диван продавленный
Музыка: Дмитрий Васильевич Афанасьев
Тоска моя – диван продавленный.
Ты ушла и я – оставленный.
А помню, был тебе возлюбленным,
Чувства – в дым, я стал обугленным.
Я всё простил: мне всё равно теперь,
Разлюблю тебя, ты мне поверь.
Совсем уйду, что было-не было,
Не жила, а сладко нежила.
Все чувства – в дым, но всё окей, малыш,
Небыль, быль, ты ничего не слышь.
Я нежен был, но стал оставленный,
И тоска – диван продавленный.
Отрывок лунной встречи
Наташе С.
…И вот мы стали пить вино
Из одного с тобой бокала,
Я проливал, ты проливала,
Но было сладкое оно.
И, освежая, всё текло
На наши губы, шеи, руки,
На галстук, платье и на брюки,
И за собой оно влекло!
Но, предпочтя игру столу,
Кружили в танце сердце, тело.
И в этом вихре оголтелом
Кончали на полу!
Черты разлук
Черты разлук я воспевал
До черт любви самой.
Я боль за сладость выдавал:
Любовь была со мной.
Но цепь теней не утаю
От сердца, глаз и рук:
Черты любви я воспою
До черт моих разлук.
Красивые
Красивые бутылки под столом стоят,
Выпиты со смехом в чудо вечера.
Глаза моей любимой больше не горят,
Как горели раньше – как в па-де-труа.
Красивые бутылки навевают грусть,
Память не жалеет, память не залить.
Глаза моей любимой убегают, пусть.
Тем глазам любимым не меня любить.
Красивые бутылки