– Со мной.
– Это хорошо, кир Алан, – шепнула Светика, нехотя отодвигаясь от конта. – А про жениха я вам напомню, как вернетесь. Очень замуж охота. – Она опустила взгляд и вздохнула.
– Неужели вырвались? – с недоверием оглядываясь назад, спросил у Иверта конт, когда они отъехали от Крови на несколько километров.
Хват, едущий рядом, усмехнулся.
– Капитан Рэй словно наседка. Я был уверен, что он за нами погоню вышлет.
– Вот и я так думал, – оглянулся теперь уже Иверт. – Хват, ты со своими воинами поезжай в Осколок, а мы здесь свернем. Проведу Бешеного Алана через горы, чтобы след запутать.
– Двое поедут с вами. Я перед маркизом отвечаю за безопасность кира Алана.
Виктория согласно кивнула и еще раз оглянулась. Бежали они из Крови, словно тати ночные, подловив момент, когда Рэй отвлекся на смену караула. Ведь меньше чем с тремя десятками воинов отпускать конта из замка капитан не соглашался. Да еще и сам хотел провести до Осколка. И на все уговоры, приказы и угрозы у него был один ответ: «Вы в прошлый раз уже без охраны поехали. Вот вернетесь в Кровь благополучно, тогда можете меня под арест посадить».
К родному аулу Иверта выехали в сумерках. Во дворе дома Гривастого Волка их уже ждали – стройный и худощавый Ибог и еще один улыбчивый мужчина, при виде которого Иверт нахмурился. Они бегло заговорили на своем наречии, Алан обернулся к Ибогу, и парень, тихо подойдя ближе, начал переводить. Говорил он на языке равнин намного хуже своего старшего брата, но Виктория прекрасно поняла, о чем речь.
– Эй, что ты делаешь в доме моего отца, Ростам?
– Приехал сватать твою сестру, – улыбнулся незнакомец, гордо вскинув голову.
– А разве отец назначал смотрины?
Виктория спешилась, передала поводья Угля подбежавшему мальчишке и прислушалась к интонациям. Иверт злился, а незнакомец говорил с превосходством в голосе. Интересно, которую из сестер Иверта сватает этот мачо?
– Он назначил выбор. Ты же знаешь закон, женщина в тягости не предлагает себя, а выбирает.
Иверт грозно сверлил мачо взглядом, а тот беззаботно лыбился. Так и хотелось подойти и проверить его челюсть на крепость. И этот хмырь претендует на руку Зиры? Его Зиры? В мозгу что-то щелкнуло, словно переключатель сработал. Тело встрепенулось, и на Ростама с ненавистью посмотрел конт Алан Валлид, резко оттеснивший куда-то на задворки сознания свое женское начало. И что значит – она будет выбирать? Ох какое сильное и забытое чувство. Ревность. Алану оно было незнакомо, ему некого было ревновать, он всегда получал то, что хотел, а вот Виктория еще помнила, что это такое. Но такой сильной, всепоглощающей, яростной, горькой и ядовитой ревности она не испытывала никогда. В голове стучала лишь одна мысль – убью! И совершенно не важно было, насколько велик шанс соперников реально заинтересовать Зиру: важно прямо сейчас пресечь любые попытки!
«Стоп!