– Кир Алан? – Рэй смотрел с тревогой.
– Иверт, это правда? – требовательно спросил конт, пристально глядя в глаза игуша. В такие же зеленые глаза, как и у его сестры. Горец кивнул. – Но почему она мне не сказала? – Голос конта прозвучал слегка обиженно.
Иверт присел напротив и, протянув руку, вытащил из-за пазухи конта Валлида серебряную ласку.
– Бешеный Алан, сестра дала тебе свой знак. А это означает, что она назвала тебя отцом своего ребенка. Она все тебе сказала, но ты не понял.
– А у тебя три разных зверушки, – наябедничал Дарен. – Я видел, когда ты пришел в веску.
– Эй, их уже нет, – пожал плечами горец, поднимаясь и отходя в сторону. – Я вернул их женщинам, когда они решили взять себе мужей. Теперь мои дети других называют папой.
– А тебя это не задевает? – с любопытством поинтересовался Рэй, вытаскивая из-за пазухи очередную морковь.
– Я не готов заводить семью, – весело оскалился Иверт. – Я вольный ветер. Но в трех племенах я посеял свое семя, – гордо добавил он.
Сеятель, елки-моталки! Виктория прислушалась к себе. Слова телохранителя не вызвали в ее душе ревности. А вот известие о беременности Зиры шокировало. В голове никак не укладывалось, что она будет папой. Папой! У нее будет ребенок, но этого ребенка выносит не она, а другая женщина. Бред какой-то!
– Оставьте меня.
Черт! Папа! Она повторила слово вслух, покатала его на языке. Вспомнила, как муж радостно подхватил ее на руки, когда узнал о первой беременности. Нахлынули другие воспоминания. Утренний токсикоз, сентиментальность, плаксивость и первый удар ребенка. Живот, мешающий наклониться, муж, нежно целующий выпирающие в самых неожиданных местах пятки, локти, коленки малыша. Усталость и счастье, когда на грудь положили маленький розовый комочек…
…И горький стыд за свое поведение во время последней встречи с Зирой. Что она подумала о конте? Захочет ли такого отца ребенку? Им нужно поговорить. Обязательно поговорить. Как она видит будущее? Сможет ли жить здесь, в Крови, вдали от своего племени? Нужно разобраться в своих чувствах. Сейчас Виктория была растеряна, но, когда она представляла маленького зеленоглазого малыша, похожего на Иверта, у нее теплело на сердце и в душе разливалась нежность. Она видела этого ребенка в своих мыслях, держала его на руках и уже любила. Возможно, конт Алан сумеет полюбить женщину с такими знакомыми и родными зелеными глазами? А если не сумеет, то все равно попытается быть ей другом или мужем, как она решит. Ради их малыша.
– Бешеный Алан, – горец подошел неслышно. – Здесь холодный ветер. Друида велела тебе идти в дом. Рана может воспалиться.
Алан повернулся к игушу и широко улыбнулся.
– Иверт, знаешь, я счастлив.
Горец