Тюрьма? У драконов нет тюрем. Несколько помещений на втором этаже здания суда, специально оборудованных для содержания людей. И охраны-то никакой нет. Зачем, если побег бессмыслен? Драконы могут найти любого человека, как бы он ни скрывался. А мне и прятаться негде.
На ночь меня заперли для моей же безопасности. Чтобы не бродила в темноте по коридорам и не сломала шею на лестнице. И некому было прийти на зов. Да и вообще, они не сомневались, что я спокойно просплю до утра.
Я узнала все это от Манори, моего куратора. Степенная драконица из рода Миртового Авантюрина вела себя вежливо и бесстрастно. Она холодно оборвала мои мольбы о Яне теми же словами, что позже повторили Старейшины: «Ты не имеешь права просить за сына». Зато подробно рассказала о том, что меня ждет.
Первый допрос ведут Старейшины.
– Надеюсь, ты понимаешь, любая ложь обернется против тебя.
О да! Я знала, драконам нельзя соврать.
– Потом ты ответишь на все мои вопросы. Можешь выбрать, ментально или вербально.
Решила разобраться с этим позже.
– При тебе Старейшины опросят свидетелей.
Придется выдержать и это испытание.
– Потом Старейшины решат, что с тобой делать.
Кто из нас умрет раньше, я или сын?
Все же спросила, можно ли обратиться к Старейшинам с просьбой. Манори ответила, что это не запрещено, но посоветовала дождаться окончания допроса.
«Ты не имеешь права просить за сына».
Я всхлипнула, мысленно потянувшись к Яну. Белокурые кудряшки, ясные глазки цвета осеннего неба, пухлые щечки, родинка над верхней губой. Теплая нежная кожа с запахом молока и ромашки.
– Сядь!
Очнувшись от грез, я обнаружила, что мы уже пришли. Опустилась на табурет и потерла пальцами виски. Головная боль мешала сосредоточиться. Растерянно скользнула глазами по столу и поморщилась. Накрыто к обеду: глубокая глиняная миска с густым грибным супом, щедро сдобренным сметаной и зеленью, салат из свежих овощей, жаркое с пряностями… Ароматы вкусной еды вызывали не аппетит, а тошноту. Я отвернулась, чуть ли не зажимая нос пальцами.
– Пей!
Манори сунула мне чашку с пенистой жидкостью зеленоватого цвета. Я осторожно принюхалась. Мята и смородина?
– Пей, это лекарство.
Послушно сделала глоток. Облизнулась и жадно припала к чашке. Кисловатый напиток был прохладен, вкусен и животворящ. Я забыла и о тошноте, и о головной боли. Даже тревога отступила, как будто кто-то ласково шепнул на ухо, мол, все будет хорошо. Я вспомнила, что отказалась от завтрака, и потянулась к ложке.
– Приятного аппетита, – сказала Манори. – Я вернусь, когда ты поешь.
Обедала я неспешно и с удовольствием. И даже без угрызений совести, хотя умом понимала – в питье добавлено успокоительное. Еда напомнила мне о детстве. Мама Аля стряпала точно такой же суп: она всегда добавляла в него веточку тихоцвета, для особого аромата. Странно, тут так вкусно кормят. Навряд ли кто-то специально готовит для меня. Или это входит в обязанности куратора?
Я подчистила все тарелки,