– Не шалим, молодежь, – пророкотал он над их ушами. – Мы не враги, давайте поговорим.
– Ты мне за Аэлиту ещё ответишь! – сиплым голосом прошептал парнишка, бросая гневные взгляды сразу на всех.
– Какой дерзкий, – хмыкнула подошедшая Скрипка и склонилась над синтетом. – Ну, ты посмотри, – она картинно развела руки в стороны, – узнаю кривые руки умельцев, – она ткнула на броню Аэлиты. – Так, а ты значит, Магнит, а ты, красавица, Гроза, а вот это вот чудовище – Аэлита. Мы прибыли на место, Левша.
– Я понял, – кивнул, соглашаясь с ней, Левша. – Добрались. Короче, Макс, – он повернулся к Магниту, – мы к тебе с приветом от Романа Геннадьевича. Где у вас тут главные, нам бы в очередь на заселение встать.
Кэп давно уже отпустил молодёжь и просто стоял рядом, очнулась от стана Аэлита и тоже поднялась на ноги. А Макс всё никак не мог выдать вопрос внезапно пересохшим горлом. Помогла ему Марина, зачастившая и выплёвывающая вопросы как пулемёт.
– Зима в порядке? Где он? Где вы его видели? Когда он вернется? Что с ним было после переноса?
– Не части ты, девочка, – махнула рукой Скрипка, всё так же разглядывая броню синтета. – Всё с командиром в порядке, это же Зима. Он же железобетонный, что с ним будет?
Народ расслабился, поняв, что опасности нет, и радостно заговорил, поздравляя друг друга с прибытием. Левша принялся расспрашивать Макса, как добраться до поселения, а тот всё спрашивал об Отце. Все улыбались, радовались и строили планы на будущее. Из этой картины всеобщего счастья выбивались только два персонажа: Кузьмич и Хадко. Кузьмич горевал по Урсуле, гадая, что можно спасти из обломков, а вот настроение Хадко омрачала некая неправильность мира. Он очень тонко чувствовал энергетические потоки всего вокруг и воспринимал их как музыку – ровную, красивую, сбалансированную. Но сейчас он слышал диссонанс, как будто какой-то инструмент надрывается, грозя вот-вот сломаться и навсегда покинуть оркестр.
Он отошел подальше от толпы, прикрыл глаза, попытался настроиться на неправильный звук. Это у него не сразу, но получилось: искажения гармонии шли с того места, куда упал корабль. Что-то должно взорваться на корабле, что ещё не взорвалось? Даже если и так, это не вызвало бы такого резонанса в энергетическом спектре. Тут что-то другое. Он слушал и никак не мог понять, что происходит. Слишком мало опыта, слишком малы его познания в тонкой энергетической метрике обновленного мира.
– Хадко? – раздался голос любимой, и его тронули за плечо.
Он резко развернулся и уставился на подошедших друзей. Кузьмич, Скрипка, Левша, Аида – они все были здесь, возле него. На вершине горы вдруг стало тихо, гомон толпы стих и все взоры устремились на ненца.
– Что-то чувствуешь? – поинтересовался Левша.
– Они меняют гармонию звучания, вносят в нее хаос, – он, наконец, сформулировал свои мысли в слова. – Они рвутся наружу, и их тьма.
– Кто? – отрывисто бросил Кэп, тоже подошедший