«Обвиняемый Крестинский Н.И. по прямому задания врага народа Троцкого вступил в изменническую связь с германской разведкой в 1921 году.
Председательствующий В.В. Ульрих:
– Посудимый Крестинский, вы признаете себя виновным в предъявленных вам обвинениях?
Крестинский:
– Я не признаю себя виновным. Я не троцкист. Я никогда не был участником правотроцкистского блока, о существовании которого даже не знал. Я не совершал также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности, я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой.
Председатель:
– Повторяю вопрос: вы признаете себя виновным?
Крестинский:
– Нет, так как до ареста я был членом ВКП (б). Остаюсь им и сейчас».
Такая позиция Крестинского никак не устраивала ни Ульриха, ни Вышинского, которые изо всех сил наседали на бывшего полпреда. По делу проходил 21 человек, 20 признали себя виновными, и лишь один Крестинский упрямится. Что ж, ему же хуже!
Председательствующий объявил перерыв… А на следующий день, не дожидаясь вопросов, Крестинский заявил:
– Я прошу суд зафиксировать мое заявление, что я целиком признаю себя виновным по всем обвинениям, предъявленным лично мне.
Откуда такая сговорчивость? Это прояснилось через восемнадцать лет, когда допрашивали бывшего начальника санчасти Лефортовской тюрьмы Розенблюма.
– Крестинского с допроса доставили к нам в санчасть, – рассказывал Розенблюм. – Он был тяжело избит, вся спина представляла собой сплошную рану, на ней не было ни одного живого места.
А еще через десять дней Крестинский признал не только то, что является участником правотроцкистского блока и немецким шпионом, но даже то, что провоцировал военное нападение на СССР «с целью поражения и расчленения Советского Союза и отторжения от него Украины, Белоруссии, Среднеазиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана и Приморья на Дальнем Востоке, имея своей конечной целью восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии».
Приговор был оглашен 13 марта: расстрел. Заодно влепили восемь лет его жене, которая была главным врачом детской Фи-латовской больницы, а дочь отправили в ссылку.
…А ведь как хорошо все начиналось. Гимназия – с золотой медалью, затем юридический факультет Петербургского университета, должность присяжного поверенного. Жить бы ему и дальше на Невском проспекте, выступать в суде, защищая обеспеченных петербуржцев, если бы не увлечение большевистской литературой. Со временем Николай Крестинский и сам стал пописывать, печатаясь в «Правде».
Первой официальной должностью, которую занимал Крестинский в большевистском правительстве, стал пост министра финансов. Затем некоторое время был членом Политбюро и даже Оргбюро ЦК партии, а в 1921-м Чичерин предложил назначить его полпредом в Германии. Будто предчувствуя неладное, Крестинский отбивался