– Смогу.
– Тогда пробуй, – подбодрил Данилин Олег, добродушный спокойный парень, пока, впрочем, водка не попадала ему в глотку – тут уж пиши пропало.
– Но у меня есть условие. Только в этом случае я буду рисковать собственной шкурой. А условие такое: никто из вас воровать больше не пойдет. Согласны?
– Эй, ты че нам усло…
– Согласны. Даем тебе честное слово, что больше туда ни ногой, – перебил кого-то Митька. Перекресток Качинского переулка и Ленинского Комсомола. Надеюсь, найдешь.
– Иди, иди. Наглый – зверь… Хотелось бы поглазеть, как он зарядит тебе из своей берданки… в мягкую область… Хотя нет – у парня же пушка, он перестрелку со стариком устроит, – понеслось вслед.
– Интересно: почему Наглый? Фамилия у него такая или прозвище? – задумался Андрей по дороге.
Четкий план действий в его голове пока не созрел, но кое-какие наметки появились. Парни пошли окольным путем, он же решил избрать дорогу прямую. На вероятность в успешном завершении дела надежда была небольшой, но все же она существовала.
У Андрея была одна странность. Он с детства чувствовал ответственность за поступки едва знакомых ему людей. За парней ему сделалось стыдно и обидно только потому, что он имел неосторожность с ними познакомиться и стать свидетелем готовящейся с их стороны мерзости. Но Андрей их не винил, думая, что все дело в гибельной тлетворной среде, неопределенности и беспросветности.
– Крестьянин – это же от слова христианин, – человек, который честно, а никак не воровством добывает себе хлеб в поте лица. Почему сегодня по воле непонятного рока это слово исчезло из русского лексикона? Крестьянина заменили фермером, этим чуждым нашим традициям иностранным заменителем. Крестьянство когда-то было опорой государству, а не подпоркой, как сегодня. В высшем обществе это понимали и стремились облегчить жизнь простого мужика, дав ему волю. С 1861 – ого, года отмены крепостного права, минуло три поколения рабов, и на свет нарождались люди, не помнящие бесправия в отношении их пращуров. Вольный пахарь, взявшись за плуг, только начинал наливаться соками, матереть, только стал осознавать свою значимость и незаменимость для государства… – и грянул семнадцатый. Свершилась революция, и Россия оказалась отброшенной на несколько десятилетий назад. На арену истории снова взошли рабы – рабы государства. Интеллигенция была стерта с лица земли, и некому стало прикрывать мужика. От привилегированного класса остался лишь могильный пепел от полыхающего некогда костра, от мужика – земля, ему до сих пор не принадлежащая, – размышлял по дороге Андрей.
За раздумьями он не заметил, как подошел к деревянному срубу Наглого. В замешательстве остановился, облокотился на зеленый палисадник, не решаясь сделать первый шаг к своей цели.
Собравшись