– Значит, говоришь, она должна была все сделать – и умереть, так? И что это меняет?.
– Да особо – ничего. Просто искать мотиватора в ее связях нужно еще и потому, что подложить эти чертовы таблетки мог Мармеладовой именно он, ну или она. Иначе, схема получается вовсе уж громоздкой.
– Ну, да, пожалуй. – задумчиво протянул шеф, потом, словно скинув наваждение, резко вскочил с кресла. – Все, хлопцы, по коням! У меня дел еще… До завтра.
Димас спохватился и раздал полковнику и Вразумихину по бежевой горошине и черной коробочке, размером со спичечный коробок. На торце каждой коробочки еле заметно светился зеленый огонек. Главный опер сверился с чем-то на экране своего смартфона, кивнул и затараторил:
– Коллеги, базу, – показал на коробочку, – держать не дальше двух метров от гарнитуры, никогда не выключать за пределами Управления, даже ночью, гарнитуру из уха не вынимать. Позывные у вас будут такие: Вы, товарищ полковник – «Третий», а ты, Проша – «Восьмой». Я понимаю, неудобно, но сутки минимум придется потерпеть все же. Да вы, хоть бы с меня пример берите. Я уже год ношу ее, практически не вынимая. У меня эта штука скоро в мозг врастет.
– Ишь ты, – хохотнул полковник, – и что есть, куда врастать? Это ты нескромно, брат! Сыщику мозг иметь не обязательно, важнее – оперативное чутье. Это я тебе, как старший товарищ говорю .
До своего Управления Димас добрался на служебном «Форде» без приключений. Вообще то ему, как начальнику отдела, полагался еще и водитель, но он предпочитал носиться по городу сам, а на все упреки начальства, дескать, начальник должен головой работать, а не руками, отвечал, что за рулем ему лучше думается. Вот и сейчас, пока ехал, обдумывал план для своих бойцов на завтра. Сейчас быстренько довести – и по домам, все же восемь вечера почти. Подъезжая к воротам во внутренний двор Главка (все служебные машины надо было парковать там – очередная начальственная блажь, надолго ли?), Димас скользнул взглядом по своему парковочному месту на улице, где его терпеливо дожидался любимый американский джипик. Вот он, серо–черный приятель, соскучился поди. Ничего, папочка через десять минут будет. Все в порядке, не боись. Стоп! Не все… Димас инстинктивно чуть не ударил по тормозам, но вовремя сдержался и просто сбросил скорость до минимума, чтобы получше разглядеть то, что профессиональное зрение зацепило на автомате. Ну, так и есть, – на молодой липке, растущей совсем рядом с Димасовским машино-местом, в двух метрах от земли под легким ветерком лениво мотылялся привязанный к веточке обрывок магнитофонной ленты с ладонь длинной. Димас пошарил взглядом, и на том же дереве, чуть левее и выше, обнаружил еще одну, такую же.
«Ну, здравствуй, жопа – Новый год!», – вздохнул главный опер, хлопнул по уху, активируя гарнитуру, и гаркнул:
– «Ворон», «Девятке»!
«Ворон», позывной дежурного по отделу, ответил практически сразу:
– На