Я никогда не слышал от него чётких слов во время его лечения людей. Они произносились очень быстро и полушепотом.
Чаще всего он просто садился рядом с человеком, взяв его за руку, и разговаривал с ним или выслушивал всё, что тот ему говорил.
И как не странно ”пациенту” становилось легче. После Марка люди уходили от него светлые, добрые, спокойные, уверенные, счастливые. Некоторые даже плакали, но я чувствовал, что с каждой капелькой слезинки, стекающей по щеке, им становилось легче.
И вот так мы с Марком принимали людей у него в кабинете. Точнее сказать это был небольшой одноэтажный деревянный дом на краю города Н. А кабинетом являлся большой зал с просторным диваном, обычным столиком с четырьмя стульями и большим окном с белой тюлью и зелёными занавесками. Стены и потолок были полностью белые, а люстра состояла и четырёх лампочек в стеклянных плафонах в виде звёздочек.
Первые месяцы с Марком прошли “безучастно”. В прямом смысле этого слова. Марк меня ничему не учил, ничего не показывал, а просто дозволял следить за его деятельностью со стороны и внимательно вникать и вслушиваться во весь процесс.
Так в комнате был пациент, я и Марк. Моё место обычно было на диване, а Марк с человеком сидели за столом и беседовали. А что происходило дальше? Каждый раз было по-разному…
Расскажу лишь основные, более частые манипуляции и действия.
***
После беседы с человеком Марк вставал рядом с человеком на стуле с правой стороной, прижавший к человеку и обхватив его левой рукой за левое плечо.
– Расслабьтесь. – говорил Марк. – Закройте глаза и ни о чём нее переживайте. Сейчас будем молиться.
И Марк начинал молиться. Но не вслух и не шёпотом. А только губами. Беззвучная молитва. Но напряжение от неё в комнате нарастало. Как будто всё превратилось в хрусталь. Звон был слышен от каждого предмета, хоть в комнате царила тишина. Нельзя было ни на чём сосредоточиться и удержать своего внимания. В какой-то степени я испытал наверное страх.
Так продолжалось минут 5-10. А потом Марк, тяжело вздохнув, улыбнувшись, говорил: «слава Богу, мы живы».
После этого у человека иногда были слёзы, иногда улыбка, иногда он весь аж светился от счастья, иногда просто спокойным. Каждый раз по-разному. Но главное – в человеке происходила перемена. Я видел это. Когда он приходил, аура, например, у него была тёмно синяя с чёрной паутинкой, а в конце, когда он уже уходил, она у него становилась светлее, теплее. Приобретал голубоватый цвет с рыжеватыми пятнышками.
Марк был в порядке. Почти. Плохо ему было потом, когда человек уходил. У него начинала постепенно болеть голова, головокружение, сильная зевота и кашель. Но это длилось недолго. Постепенно ему становилось легче. Через 15 минут он был как огурчик.
Марк говорил, что поначалу, когда начнусь заниматься тем, чем занимается Марк, мне тоже будет плохо. Раз в 20. Но со временем