– Что говорят в лаборатории? Мы собрали достаточно генетического материала? Как продвигаются исследования? – серые глаза Демида всегда загорались ярким огнём, когда речь заходила о деле всей его жизни.
– Всего пятьдесят образцов ДНК собрали от пар, которые любят друг друга. Бокалы, вилки, ножи и прочая посуда. Были самые молодые и очень опытные, широкий срез взяли для получения нужного результата.
– Передайте распоряжение, чтобы работы были ускорены. Если понадобится дополнительное денежное вливание или персонал, то пусть не стесняются. К Новому году я хочу получить конкретные результаты, цена вопроса меня не беспокоит, – Красин мечтательно потянул пару небольших глотков крепкого напитка из бокала.
– Вы всё ещё верите в эту формулу любви? Думаете, что есть какое-то научное объяснение этому феномену? – Артур держался строго и почтительно, поддерживая беседу с начальником.
– Я не успокоюсь, пока не разгадаю этот секрет. Хочу открыть его и подарить всему миру. Никто не должен испытывать то, что пришлось на мою долю. Элексир любви будет найден, рано или поздно, – Демид мельком посмотрел на фотографию в рамке на столе.
На фотографию той, которая сделала его самым счастливым и самым несчастным человеком в мире.
* * * * *
Последняя плоть
– Трой? Трой, ты слышишь меня?
В ответ последовала только абсолютная тишина его персональной капсулы. По-другому жильё размером всего в несколько квадратных метров трудно было назвать. Скудное убранство комнаты представляло из себя лишь шкаф для верхней одежды, компактный стол с инструментами, почти пустой мини-холодильник, единственный стул и откидную кровать.
Как раз с неё и свесил ноги Платон, едва очнувшийся после вчерашнего загула в “Чёрном лотосе”. Небольшое личное пространство имело как минимум одно неоспоримое преимущество: он легко дотянулся рукой до нужного места и проверил состояние своего молчавшего помощника.
– Доброе утро, Трой. Что слушал сегодня ночью? – мужчина снял старомодные наушники с огромными амбушюрами со своего питомца.
– Не доброе, Плата… Что ты вчера включил, то и слушал. Ты же прекрасно знаешь, сукин ты сын, что в моей базе есть вся музыка в мире, но всё равно каждый раз заставляешь меня использовать это чёртово старьё, – Трой развернулся на своих коротких роболапках и теперь пристально смотрел на хозяина немигающими глазными имплантами.
– Полегче! Настройки грубости выставь на единичку… Голова трещит по швам, как будто я опять намешал энергетики с обезболом, – Платон встал со своего лежбища, хотел было начать привычную зарядку, но быстро осознал, что это плохая затея.
– Выполнено. Но точно помню, что ночью тебе моя грубость нравилась. Можно сказать,